но сейчас новые времена, новые технологии. Может быть, податься в легкую промышленность, закупать текстиль, производить готовую одежду? Но это совершенно другая, незнакомая сфера. Да и вряд ли такая одежда может принести существенный доход. Нет, легкая промышленность не кажется перспективной. Сельское хозяйство тоже никогда не давало сверхприбылей. Нужно что-то иное, принципиально новое! Что-то, что позволит ему построить город, как построили Дубай арабские шейхи, прямо из песка, благодаря нефти, как построили башни Сингапура, благодаря финансовым корпорациям. Город, поднимающийся к небесам. Терранова, город будущего… Земля, где не будет проблем. Не будет войн и оружия, разбоев и грабежей, грубости и невежества. Земля первозданной красоты и нетронутой природы. Его мечта, его самая главная мечта, которая однажды воплотится в жизнь!
А Кристина, как и все женщины, лежа с закрытыми глазами, думала о любви. Она чувствовала себя бесконечно счастливой и благодарной небесам за счастье быть вместе с любимым человеком, за возможность ощущать его присутствие, думать о нем, говорить с ним. Благодарность за его любовь. Но главное, она была счастлива, что могла любить сама, ведь подобное искусство под силу не каждому. Кристина думала о том, что любовь Антонио дает ей радость разделить свое чувство с мужем, дает ощущение защищенности и спокойствия, рождает в ее душе нежность и благодарность. В то время как ее собственная любовь позволяет окрасить все вокруг в совершенно другие цвета, заставляет иначе проживать мгновения, драгоценные, незабываемые, хотя на самом деле это были лишь обычные разговоры, простые дни и ночи, недели и месяцы, и однако каждый миг казался уходящим напрямую в вечность.
Кристина думала о том, как часто, когда она еще была маленькой девочкой, спорили они с мамой о том, что же лучше, любить или быть любимым. Мама приводила сотни аргументов, доказывая, что быть любимым гораздо лучше. Это дает спокойствие и уверенность, любящий человек не обидит тебя и не сделает больно. Женщине лучше быть любимой, чем любить самой, говорила мать. У Кристины тогда не было аргументов, чтобы возразить, и она просто молча слушала и запоминала. Не было у нее аргументов и теперь. Все слова матери казались логичными и правдивыми, почти математически выверенными и неопровержимыми.
Но сейчас Кристине казалось, что впечатления души, любящей души, идущей через пространство и время, бессмертной и вечной, гораздо ярче и сильнее, и каждое событие оставляет отпечаток лишь на любящей душе, мимо остальных же проносится, не задев, не оставив воспоминаний, и сливается с серой массой других ушедших в прошлое событий и происшествий, которые со временем будет невозможно восстановить в памяти, невозможно отличить друг от друга.
Испанская ночь была жаркой, кондиционер выключили, чтобы не простыть, вентилятор же не спасал, и Кристина, почувствовав, что рубашка стала мокрой от пота, отодвинулась от мужа, отвернулась, перекатившись на край кровати, и постепенно погрузилась в сон. Ей снились панорамы чудесного города, удивительные