не было.
– Шкаф у вас теперь лакированный, – почему-то с гордостью крикнула хозяйка вслед Лене. В чем радость и гордость девушка не понимала, на каждой съемной квартире был такой "лакированный шкаф" непонятной высоты с растопыренными ножками, который всем своим видом говорит "ну извини мол", и если бы у него были руки, он развел бы их в стороны в жесте сожаления.
– В кладовке кровать есть разобранная, соберете – будет вам второе спальное место, – продолжала хозяйка.
– А стулья Виктор Иванович привезет завтра, – парик кивнул в сторону унылого мужа, про которого все забыли.
Все были в напряжении. Каждый имел свою причину. Риелтор устал сводить к обоюдовыгодному решению две стороны, которые ни при каких других обстоятельствах никогда бы не пересеклись. Хозяйка устала делать доброжелательный вид, муж хозяйки, которого иначе как Виктор Иванович не называли, явно страдал от похмелья. Девочки же утомились от поисков.
Решено было остаться при условии, если собственники пойдут навстречу и скинут цену. Те удивительно быстро согласились. Договор был подписан…
Переезд был стремительный. Очень помог Ленин друг, у которого была машина. На обычной легковушке за пять раз девчонки перетаскали все вещи.
– Как кошку повезем? – спросила Таня.
– Как обычно – в свитере, – ответила Лена. Кошка Муська панически боялась улицы, она была совсем домашней, гулять ее не выпускали. Во-первых – боялись, что потеряется, во вторых она была уже взрослая и не стерилизованная.
Лена осталась на старой квартире, чтобы помыть полы и вынести мусор, там же осталась на ночь, чтобы уже утром сдать ключи хозяевам. Таня прибиралась в новой. Кошка сидела в том самом свитере, в котором ее привезли, и не предпринимала никаких попыток выбраться, и это было очень странно. При каждом переезде ее первая задача была обследовать новые владения, полазить под всеми кроватями-диванами пособирать пыль. В этот раз ее пришлось доставать из укрытия, и она повсюду ходила за Таней. Квартира ее как будто не интересовала.
Тане тоже квартира не нравилась. Было слишком тихо. Договор по интернету и ТВ еще предстояло перевести. Старый телевизор ловил только пару федеральных каналов, которые в три часа ночи уже завершали вещание. Первое что почувствовала девушка, когда осталась одна – ей тут неуютно. Квартира находилась на первом этаже и все прелести этого еще были девушке неизвестны.
Итак, слишком тихо – это раз. Таню преследовало ощущение, что за ней кто-то наблюдает. Она затылком чувствовала недобрый взгляд- это два.
– Надо повесить шторы, – сказала она вслух, обращаясь к Муське. Мне все это просто кажется, потому, что окна находятся на уровне глаз и любой прохожий может заглянуть – так она мысленно себя успокаивала.
Однако, повесив шторы, ощущение не прекратилось. Потом Таня решила, что вещи они разберут завтра, а на сегодня достаточно дел. Хотелось выпить чаю, но искать его в огромной куче коробок и пакетов совсем не хотелось.