долгих месяцев. Существует не один способ убить кошку и не один способ уничтожить единственного свидетеля против отчаявшегося человека, стремящегося избежать последствий преступления.
Распорядок дня Доджа был примерно таков: он никогда не ночевал в собственном отеле, а вставал утром между десятью и одиннадцатью часами, когда его сразу же навещал Брэкен и подавал многочисленные напитки вместо завтрака, к которому у него никогда не было никакого желания. В полдень они вдвоем завтракали и пили еще. После обеда они отправлялись в бильярдные и играли на скачках, а когда скачки заканчивались, отправлялись в казино Фаро и играли там до полуночи или позже. Затем они отправлялись на другой курорт на Луизиана-Стрит, где действительно жил Додж. Здесь, можно сказать, начинался его день, и здесь он тратил большую часть своих денег, часто платя по пятьдесят долларов в ночь за вино и неизменно заканчивая в отвратительном состоянии опьянения. Вполне вероятно, что никогда в истории разврата ни один человек не был так предан всевозможным излишествам в течение того же периода времени, как Додж летом и осенью 1904 года. Беглец так и не ступил ногой на Землю-матушку. Если они проезжали всего один квартал, Брэкен вызывал такси, и оба, казалось, испытывали особое удовольствие, заставляя Джесси, как представителя Джерома, тратить как можно больше денег на аренду такси. Хьюстонские Иеговы никогда больше не переживали столь благоприятного времени, как во время дождливого сезона Доджа; и жизнь беспутства продолжалась до тех пор, пока время от времени узник не ослабевал настолько, что был вынужден лечиться у врача. Несколько дней воздержания всегда восстанавливали его жизненные силы, и тогда он начинал новый круг удовольствий.
В течение этого времени Джесси вел тщательную личную слежку за подозреваемым. В течение более чем десяти месяцев он спал менее четырех часов в день, его усталость возрастала из-за постоянных опасений предательства среди его собственных людей и необходимости быть всегда начеку, чтобы предотвратить какое-либо движение со стороны защиты, чтобы увести арестованного. В течение лета неоднократно предпринимались попытки избавиться от наблюдения Джесси и его людей, и несколько отчаянных попыток были сорваны ими, в том числе один раз, когда Бракену удалось проскочить до Галвестона, где они были вынуждены отказаться от своего замысла.
Время от времени Брэкен исчезал из Хьюстона на неделю или десять дней, заявляя по возвращении, что он был в Нью-Йорке, после чего неизменно появлялся какой-нибудь новый ход, чтобы увезти заключенного. Время и пространство мешают дать подробный отчет обо всех маршах и контрмаршах, которые имели место в этой битве умов.
В августе 1904 года Брэкен совершил один из своих периодических визитов в Нью-Йорк, а когда вернулся, разыскал Джесси и сказал, – Блохер, будь хорошим парнем и получай свое, пока можешь. Я имею в виду, что Додж не вернется в Нью-Йорк, даже если его невозврат будет стоить миллион долларов.
Через