минуту они вышли из примерочной. Максим расплатился, и они покинули отдел женской верхней одежды, почти одновременно с новым плащом в руках из другого отдела вышел господин Бобринский. Он был весел и немного суетился. Его фигура, походка и ужимки чем-то напоминали артиста Луи Де Фюнеса.
К семи часам к посольству вернулись все – и черный «Шевроле» резидента, и четыре серых «Мерседеса», и обе бригады французского наружного наблюдения.
В семь двадцать резидент пригласил Максима в «кубрик» и выслушал его отчет. А в семь двадцать пять Макс уже получал от шефа разнос.
– С агентурой надо уметь работать! И нельзя держать на связи лишь бы кого. Нет, я понимаю, когда агентесса – любовница министра. Или наш источник сидит в штабе НАТО. Это нормально! А агент в антикварном аукционе – это нонсенс! Это – комедия! Одно слово – «Фюнес»…
– Но не я его вербовал.
– Не ты, а когда брал на связь, то о чем думал? Мог бы сразу исключить. Или заморозить. Вот, что мне прикажешь в Центр сообщать? Про странного незнакомца в офисе «Кристи»? Про фотографии пуделя? Про легенду о купце Петре и его жене Фаине? Что молчишь?
– А не надо ничего сообщать.
– Это как так? Не толкай меня, Макс, на обман руководства. Мне через месяц полковника получать.
Последние слова резидент произнес шепотом. Он даже на всякий случай оглядел помещение. Хотя смотреть здесь было не на что. Они общались в «кубрике», где из мебели был только большой стол и десять стульев. Больше ничего – ни окон, ни шкафов, ни тумбочки с графином.
«Кубрик» – кабинет для секретных переговоров. Под полом, потолком и обоями были сварные стальные листы в несколько слоев. Полная гарантия от прослушки! Правда, это была гарантия от французов. А наши хитрецы могут сотворить что угодно.
Резидент еще раз осмотрел голые стены и вздохнул.
– Я, Макс, никак не могу обманывать начальство. Хотел бы, но не могу! Такие у меня принципы.
– Так и нет никакого обмана. Я опишу встречу с «Фюнесом», как контрольную явку, как проверку связи. И в конце укажу, что дано задание доверенному лицу в Москве.
– Какому такому лицу? Кому конкретно?
– Варваре Галактионовой. Она когда-то здесь с мужем работала.
– Помню. Ты прав, Макс. Если незнакомец не позвонит Варваре, то и говорить не о чем. А позвонит, то пусть сама решает, что делать. Можно связаться с ФСБ, с таможней или, в крайнем случае, с ментами. Там, в Москве, все проще. Там наша земля!
Савенков назначил совещание на семь вечера, обычно он проводил оперативки утром. Но сегодня Варвара настояла на полном сборе в конце рабочего дня. Она намекнула, что у нее будет важное сообщение по делу Собакина.
К началу совещания все знали, кто задержал их до восьмого часа. И все смотрели на Варвару недоверчиво. Если она и нашла информацию по купцу, то могла бы сообщить о ней пораньше. Или завтра утром.
Жили эти собаки девяносто лет, и еще ночку поживут!
Савенков специально не торопил события. Он предложил первым отчитаться