При ушибе незачем бинтовать, – вставил я.
– Не понимаю. Логики не вижу. Но она настроена решительно. Все время упоминала суд. Хочу вас предупредить, чтобы вы не давали Термышевой никакой информации, не писали никаких заключений и вообще свели бы все общение с ней к минимуму. Вы меня поняли?
«Свели бы все общение с ней к минимуму» – хорошо сказано! Можно подумать, что она интересуется – хочу я с ней общаться или нет?
– Я боюсь, что не смогу ей этого объяснить…
– Сможете. Если она еще раз явится к вам, то просто уходите в глубокую оборону. Твердите, что вы не вправе разговаривать на эти темы, и отправляйте ее ко мне. И сегодня не надо было вступать с ней в дискуссию. Вы могли ненароком сказать что-то лишнее… Что вы так на меня смотрите? Хотите что-то спросить? Спрашивайте!
– Термышева осмотреть повторно? В динамике? Я могу пригласить на консультацию знакомого детского травматолога…
– Не надо. Он к вам не обращается, значит – нечего его дергать. И вряд ли их устроит консультация вашего знакомого детского травматолога, если он не академик. Привыкайте к специфике нашей работы. Как вы думаете, почему у нас такие высокие расценки? Отвечайте, не бойтесь?
– М-м-м… Потому что высокое качество обучения, маленькие классы, питание на уровне…
– В первую очередь потому, что за небольшую зарплату наших милых деток и их чудесных родителей никто терпеть не станет. И когда я нанимаю сотрудников, педагогов или не педагогов, я прежде всего пытаюсь определить их стрессоустойчивость. У меня все.
Я вышел в коридор и в ответ на вопрошающий взгляд Марины сказал:
– Пронесло.
– Прекрасно!
Только теперь, успокоившись, я заметил изменения в облике Марины. Раньше ее нарочито неровные светлые пряди доходили до плеч, а сейчас они стали короткими, ровными и гладкими, открывая взору красивую шею. Длинная шея – это далеко не всегда красиво, как бы там ни воспевали ее поэты, но у Марины шея была хороша, как и ее тонкая стройная фигура.
– Новая прическа вам к лицу, Марина, – сказал я.
– Спасибо. – Марина даже слегка разрумянилась от удовольствия. – А я все думала – правильно ли сделала, что подстриглась?
О как! Она подчеркнула важность моего мнения. Намек понял.
– Правильно, – ответил я, но дальше развивать тему не стал.
Выглянул в коридор – не притаилась ли в засаде кровожадная мамаша Вовы Термышева? – и пошел к себе. Надо же – к фамилии моей докопалась, да еще с ехидным намеком! Стерва! Фамилия Коновалов, между прочим, пошла от двух слов: «конь» и «валять». В древности глагол «валять» употреблялся в значении «лечить», поэтому Коновалом называли человека, который лечил лошадей. Очень уважаемая профессия – куда ж раньше без лошадей? Никуда. По другой версии, деревенских ветеринаров называли коновалами, потому что они часто занимались кастрацией жеребцов (да и быков тоже), улучшали, так сказать, характер, а для этой операции коня следовало уложить, повалить на землю. Это уже потом слово «коновал» стало употребляться как