с Моней, когда встречались с ним наедине. Моня упорно отстаивал свою правоту – ведь на его стороне были авторитеты! – но в глубине души понимал, что что-то делает не так. Однако никак не мог ухватить, что именно. Он не очень расстраивался, потому что тут же погружался в доскональное изучение каждого вопроса с надеждой обязательно его разрешить. Всю свою сознательную жизнь Моня интересовался, старался, стремился, овладевал, но всегда как будто не врубался. Как будто он включал свои 220 вольт в сеть с напряжением 110.
Когда дети подросли, а подруга Ники, стюардесса, стала работать на рейсах, доставляющих цинковые гробы из Афганистана, Ника с Моней стали беспокоиться за судьбу мальчиков. С началом перестройки Ника решила уехать в Израиль, и Моня поддержал это решение. Правда, там ребятам придется служить в ИВС, но, считали они, все-таки меньше шансов быть убитыми или физически и морально покалеченными. Моня вообще был оптимистом, а Ника к тому же хотела жить рядом с сестрой. Ехать она решила без Мони, и хотя он очень переживал, но смирился с этим решением. Он всегда считал Нику более совершенным и лучше приспособленным для жизни существом, поэтому не был уверен в том, что имеет право удерживать ее. Но его волновала предстоящая разлука с сыном. Он знал, что это не навсегда, времена уже не те, но все-таки он не сможет часто его видеть. Каждую свободную минуту перед отъездом он старался быть рядом с Женей и удивлялся, что у Жени нет такого же глубокого чувства потери. Более того, сын однажды застал его врасплох, сказав, что ему не повезло с отцом. Все, что Моня смог сказать, было «родителей не выбирают». Потом пошли мысли. Через день-два он понял, что своим ответом фактически признал правоту сына. С Женей всегда нужно быть начеку! Моня отправился в библиотеку и всего лишь через час нашел нужный ответ. Все свободное время он планировал, как, если подобное повторится, он вытащит шпаргалки и проведет воспитбеседу. Он боялся, что будет смешон, если, не дожидаясь повода, заговорит об этом. Но сын уехал, так и не дав ему повода.
Через несколько лет Моня понял, что его место тоже там. Этому предшествовали смерть отца и его визит в Израиль. Эрик уже женился. Женя закончил первую ступень и служил в артиллерии. Как красив он был в военной форме, с вещмешком и автоматом за плечами! Казалось, все дщери иерусалимские, грациозные, как горные серны, должны быть влюблены в него. В сыне было все, чего не хватало его отцу. Правда, в нем было слишком много самодовольства, но Моня надеялся, что время, опыт, на худой конец, жена, излечат его от этого.
Ника замуж не вышла. Хотя дети выросли, заполнять вакуум кем попало она не хотела, да и не было его, вакуума: появились внуки, которые давали жизни новый смысл. Моне она сразу ясно дала понять, чтобы он не рассчитывал на возврат к прошлому, так что он оставил последнюю теплившуюся в нем надежду, едва переступив порог их квартиры. Все старые знакомые, которых он посетил во время своего разведвизита, были так или иначе устроены. Их старость казалась более обеспеченной, чем то, на что он мог