сила, независимость… За эти годы он окреп. И теперь он видит, что она ищет в нем опору, нуждается в его помощи и поддержке. Теперь она зависит от него, и он не может ее обмануть. Это будет предательством, низостью, которых она не заслужила и которые он себе никогда не простит. Он и так слишком виноват перед Светланой. Столько она всего вытерпела за эти годы, столько раз его прощала, шла ему навстречу, переступая через себя, свою гордость. Временами он видел, что она идет ради него на нравственную жертву. Всё это знают только они двое… «Мы в ответе за тех, кто нас любит… – подумал Борис, вспомнив и чуть исправив Экзюпери. – Мы в ответе за своих любимых».
Борис чувствовал, что мог бы полюбить Наташу, если бы… это не было преступно с его стороны. Он даже боялся нечаянно влюбиться, стать навсегда пленником ее обаяния, ее тайны. И этим изменить Светлане и предать их любовь.
Наташа ждет его решения, его выбора. Она еще не любит его, он это видит. Она только ждет и готова ответить на его чувство, если оно возникнет в нем. В этом суть ее ожидания и надежды. Но ни к чему, кроме выбора, это его не обязывает. Только выбор. Между предательством любви одной и ожиданием любви другой. Если б он был свободен, если б выбор уже не был сделан, он не искал бы никого другого…
Да, даже таких однолюбов, как Борис, подстерегают в жизни серьезные искушения. Жизнь испытывает нас на совесть, а нашу любовь на честность. Правда всегда на стороне любви, но не влюбленности. Казалось бы, ничего не мешало Борису влюбиться в Наташу, закрутить роман, потерять голову, разыграть любовный треугольник, который так любят писатели и режиссеры и в котором каждый по-своему якобы прав и уж точно все несчастны… Не мешало ничего, кроме совести и честности. Честности перед собой, перед Светланой, перед Наташей…
Борис, конечно, не думал о себе в столь высоких категориях. Ему было жаль огорчать Наташу, но он чувствовал себя обязанным перед другой. Поэтому он не избегал, но и не искал с Наташей встреч. И когда подошел день свадьбы, он поехал в Киев, не мучаясь сомнениями. Свой выбор он сделал три года назад и не изменил его.
И вот, наконец, все позади. Теперь все ясно и просто. Они со Светланой супруги, муж и жена… «Жена». Какое странное слово… Она для него навсегда Светлана, Светик, Свет… «Жена»… Что-то грубое, неласковое, чужое чудилось в этом слове Борису. «Это у других людей жены, а у меня Светлана», – думал он с нежностью.
Светлана вошла в комнату в тонком малиновом халате, с росинками воды в волосах и на щеках, со счастливой улыбкой и сияющими глазами. Как она счастлива!.. Кто бы только знал. Чего стоили ей эти три надрывных года переписки, редких встреч, выяснения отношений, борьбы, сомнений…
Несколько раз она пыталась освободиться от этой возникшей вдруг зависимости и несвободы. Ей было больно, обидно. Еще никто не говорил ей, что она некрасива, или глупа, или малообразованна. Так чего ему тогда было надо все это время? Мучил себя и ее, сам не зная зачем. Себе она тоже удивлялась. Ведь не