президенте России Владимире Путине написано и сказано очень много. Как правило, это оценки какого-то его внешнеполитического поступка, либо анализ очередного указа или выступления, касающегося дел внутри страны, или же еще одно журналистское расследование о его прошлом, как, например, фильмы Андрея Кондрашова или Виталия Манского. Если о президенте России пишут западные официальные СМИ, то это скорее негативные оценки его деятельности, как во внешней политике, так и во внутренних делах.
Путин неоднократно появлялся на обложке журнала Time, который выбирал его «человеком года», «Форбс» не раз назначал его самым влиятельным человеком в мире. Его любят политические карикатуристы, изображая Путина то в царском обличии, то как кукловода, управляющего марионетками – другими современными политиками, – то стилизованным под Гитлера, Сталина и т.п. Одна из самых, наверное, удачных карикатур принадлежит китайскому художнику Жу Ци Цуну, это пародия на картину Репина «Бурлаки на Волге» (1873), где вместо бурлаков изображены лидеры от Ленина до Путина, которые тащат баржу, символизирующую Россию.
Все основные публикации о Путине можно в целом разделить на две категории, которые могли бы вполне уместиться в манихейскую картину мира, где добро и зло поделены соответственно между мифическими персонажами – Ахура Маздой и Ахриманом.
Российский президент – спаситель страны, человек, сильно улучшивший уровень жизни народа, поднявший экономику, вернувший Россию в качестве серьезного игрока на международную арену после долгого простоя в 1990-х; человек, который вернул россиянам гордость за свою отчизну, не прогнувшийся перед западным давлением и санкциями, умный политик, спортсмен, человек слова и т.п. Это – Путин добра, Путин-Ахура Мазда.
Человек, превративший Россию в феодальную систему, сосредоточивший в своих руках огромную власть, диктатор, расставивший во всех властных структурах своих людей, мафиози, контролирующий львиную долю богатств страны; политик, развязывающий новую холодную войну и т.д. – это Путин-Ахриман, представляющий силы зла.
Однако оба этих манихейских начала Путина, если следовать прессе, имеют одно общее свойство: они показывают руководителя страны с политической точки зрения, то есть они судят о нем при помощи тех же средств (языка, визуальных образов и т.д.), которые он – его консультанты и журналисты – использует в построении своего образа в массовом сознании как российского, так и западного. Иначе говоря, за редкими исключениями, Путина привыкли видеть и оценивать через призму власти, чья семиотическая система достаточно ограничена. А если совсем просто: Путина видят его глазами, если слово «его» понимать несколько шире как систему дискурсивных практик о конкретной фигуре, а не только как знак (анафору), указывающий на конкретное лицо. При этом категории «добра» и «зла» здесь относятся не столько к Путину как конкретному человеку, поскольку добр он или зол на самом деле знают, вероятно, только его близкие и ближайшее окружение, как и у любого человека. Эти категории