и свет редких уличных фонарей. На улице – ни души.
Я трясу головой, убеждаюсь, что более или менее в норме, если не считать того, что мой костюм промок почти насквозь, а в ботинках хлюпает. Странно, я совсем не помню, когда успел переобуться…
Ловлю себя на том, что почему-то иду в сторону дома, где живет моя бывшая жена. С ней, однако, то есть, с гражданкой Лоскутовой В. И., я давно разведен и, надо полагать, она меня не ждет. И вообще, у меня сейчас новая семья, если можно так сказать…
Несколько минут стою под светофором, соображая, в какую сторону нужно идти, и делаю несколько шагов по направлению к тому дому, в котором находится квартира, где я временно проживаю у гражданки Томилиной Т. А. Слава Богу, это рядом…
Поворачиваю за угол дома, оглядываюсь назад и замечаю быстро исчезнувшую неуклюжую фигуру. Чувствую противный, скользкий страх и быстро забегаю в знакомый подъезд. Только здесь до меня доходит, что это был Вова.
Медленно перевожу дыхание. Мокрые волосы слиплись, капли воды стекают с них на лицо и за шиворот. Чувствую, что меня начинает бить озноб. Скорее наверх, разбудить Таньку, может быть, она не слишком перепугается. Горячим чаем, во всяком случае, напоит…
Я делаю несколько шагов к лестнице, но вдруг останавливаюсь. Я вспоминаю, что меня долгое время накачивали наркотой и, как предупреждал Ландберг, скоро может начаться ломка. Быстро убираю ногу со ступенек. Что угодно, только не это! Пусть Танька увидит меня с разбитой мордой, пьяного в дрезину, с вокзальной шлюхой в ее постели, но только не то, каким я буду через несколько часов! Я слишком хорошо помню, как еще на первом курсе с моей тогдашней подружкой Риткой мы делали «лесенку» ее брательнику, умудрившемуся сесть на иглу, и как он выл каждый вечер, и как ему приходилось связывать руки и ноги, и как он грыз ножку стула… Выбегаю из подъезда и, оглянувшись – не стоит ли где поблизости Вова? – стараюсь побыстрее скрыться в темноте двора.
Самолет вышел из полосы облаков, в иллюминаторы ворвался ослепительный солнечный свет, и я, устроившись поудобнее в кресле, приопустил затемняющую шторку и посмотрел влево, на своих соседей. Рядом маялся какой-то старый боров, видимо, он ужасно перенес взлет, надо полагать, при посадке ему станет совсем худо. У прохода, небрежно забросив ногу на ногу в бежевых брючках, уткнулась в книгу симпатичная девчонка. Студентка, наверное. Отличница. Черт, неужто нельзя сделать так, чтобы они поменялись местами?..
Я страшно люблю летать на самолетах, жаль только, что не часто приходится. Хорошо, если в процессе полета рядом окажется хороший собеседник, а еще лучше собеседница. Кстати, с Танькой я познакомился именно в самолете…
Ладно. Все-таки не на курорт лечу. Я открыл папку и начал просматривать документы. Передо мной лежали три копии – накладной, дорожной ведомости и этого чертова акта общей формы. Ну, акт меня пока мало интересует, «дорожка» – тоже, а вот с накладной можно ознакомиться и посерьезнее.
Так, форма междуведомственная, погрузка, скорость перевозки,