немного обиделся.
– А чего тут понимать? Это же идиотизм – таким образом жизнь кончать. Застрелиться куда проще…
– Кстати, сами японцы очень редко употребляют слово «харакири». Этот ритуал называется «сэппуку» и с обычным самоубийством, как его понимают европейцы, не имеет ничего общего. Просто японский дворянин в какой-то момент осознавал, что, согласно особому кодексу чести, к слову говоря, писанному, его душа не имела больше права, возможности… По-японски это звучит вернее… Находиться в теле. Разрезая кинжалом живот, дворянин открывал «вместилище души», а секундант, чье присутствие было весьма желательно, отрубал ему голову, и не для того, чтобы человек меньше мучился, а чтобы душе было легче отлететь…
– А как же приходилось подлому сословию? – Я попытался поерничать, но не получилось. Мой вопрос прозвучал недвусмысленно и серьезно.
– Ну, кастовая иерархия в Японии до сих пор существует. Но ритуальные самоубийства совершали не только мужчины-дворяне. Правда, другими способами.
– Неужели и женщины тоже?
– Всяко бывало. Но японки такое харакири не делали; женщинам предписывались другие способы. Вот в Камбодже – да. И еще там было поверье, что если женщина, будучи примерно на пятом месяце, при этом вытащит из себя ребенка и отдаст его своему мужчине, то в качестве амулета подобный подарок сделает обладателя совершенно неуязвимым. Для европейцев все это жутко, просто немыслимо, для азиатов – пусть не повседневность, но действия вполне допустимые и объяснимые. А в Китае…
– Послушай. – Меня эта лекция стала несколько угнетать. – Может быть, хватит о смертях? Неужели это самая лучшая тема для сегодняшнего вечера?
Лена поднялась с кресла, подошла ко мне и присела рядом на корточки, положив руки мне на колени: – Я, наверное, действительно слишком глубоко погрузилась в свой Восток. Но там все очень отличается от того, к чему мы привыкли здесь. Смерть, секс, рождение там считаются явлениями обыденными и лишенными греховности. Просто одна форма сущего переходит в другую, и ничего более, за исключением, конечно, улучшения или ухудшения кармы. Понять это не все могут и не все хотят.
– А ты?
– Я стараюсь.
– И ты на полном серьезе пытаешься почувствовать себя японкой? Или камбоджийкой?
– Конечно, нет, – вздохнула Лена. – Просто я иногда жалею, что не родилась там.
Нагнав на меня тоску, Ленка и сама загрустила. Не знаю, как это принято у азиатов, но у нас выручать ситуацию в таких случаях должен сермяжный мужик.
– А если не секрет, кто лучше: наши или японцы? – спросил я, протянув руки к последней нерасстегнутой пуговице Лениной блузки.
Это был удачный ход. Глаза молодой женщины задорно заблестели.
– В настоящий момент лучше – ты.
Да, это действительно был удачный ход.
Глава IV
Сашка Попов иногда бывает прав: хоть и видит он перед собой при любых обстоятельствах лишь экран монитора, но прогноз его оказался близким к истине. С Танькой