на падалице я долго не протяну… – сказала я себе, хотя тут же усомнилась, будет ли корректно считать плоды падалицей, если даже намека на ветер не было?
Да, нужно купить еды, как бы равнодушна я к ней не была. И мне требуется освоиться в доме, тогда я смогу погостить тут пару недель. Мне нужны эти недели. Я должна обрести себя заново. В Дублине у меня был жалкий вид, всё падало из рук, и все видели в каком я состоянии. Тут, во всяком случае, я могу побыть и неудачницей, и в одиночестве.
Я поднялась на второй этаж и подошла к зеркалу. До прошлого года мои каштановые волосы были длинными и кудрявыми, но я побрила голову в связи с ежегодным мероприятием по сбору средств для больниц. И пусть к настоящему моменту волосы уже отросли, это была прическа боб, лишь слегка закрывающая уши – длина ни туда, ни сюда. Волосы торчат во все стороны.
Я причесалась, надела черепаховый обруч, чтобы усмирить пряди. Только обруч помогал мнесохранять более-менее приличный вид, а не ходить растрёпой. Правда есть неприятный момент – у меня стали появляться седые волосы. До сей поры я выдирала их сразу же, как только находила, но у меня зрело неприятное подозрение, что однажды мне придется принять более серьезные меры. За исключением легких экспериментов с розовыми прядями, когда мне было лет двадцать, я никогда не думала об окрашивании, потому что в наследство от мамы мне достался насыщенный каштановый цвет волос, а мама любила похвалиться своими шикарными кудрями. Теперь ее волосы были утонченного серебристого цвета, едва заметно подкрашенные, чтобы подчеркнуть блеск, но мне пока совершенно не хотелось, чтобы они становились серебристыми.
Справившись с прической, я намазала лицо кремом от загара. Крем для лица обязателен – это то, что мама вбила мне в голову с детства. Я всегда прислушивалась к ее советам по уходу за собой, хотя часто не делала то, что отнимает много времени.
Я закрыла дверь на замок и села в машину. Ехать по сельской дороге днем было гораздо спокойнее, чем вчера ночью, и я поняла, что вилла «Наранха» вовсе не так изолирована, как мне показалось. Были и другие дома, о которых я не знала. Они мелькали среди апельсиновых, лимонных и оливковых рощ. Многие из них, как и вилла «Наранха», были удалены от дороги и прятались за массивными железными воротами.
Через пять минут я была в Бенифлоре. И снова была удивлена. Я представляла себе маленький забытый богом городок, но на главной улице, которая разветвлялась на узкие тротуары между домами, находилось множество заведений, включая пару магазинов мобильной связи, три кафе, аптеку и цветочный магазин.
Я свернула налево к небольшому супермаркету, у которого оказались несколько свободных парковочных мест, и припарковалась. На магазине висели рекламные плакаты, сообщающие, что цены на некоторые продукты снижены. Имея всего пять испанских слов в словарном запасе я понятия не имела, чем могут оказаться «cerezas», «remolacha» или «pulpo», и будут ли они мне нужны со скидками или без.
Я вышла из машины и отправилась в магазин,