от гама и огней,
Все, кто краснеет, кто заики,
Все, кто стыдится красных рук,
Кто улыбается безлико
И невпопад хохочет вдруг, —
Все милы мне и страшно близки.
Их всех хочу я приласкать,
За плечи взять, склониться низко
И что-то теплое сказать.
Мне дорога их одинокость,
Картинность неуклюжих слов,
В них часты свежесть и глубокость
И отпечаток детских снов.
«Кто в театре плачет жалко…»
Кто в театре плачет жалко,
Кто мечтает над стихами,
У кого висит «лошадка»
В светлой зале в пестрой раме,
Тот счастливей, лучше, проще
Пропитавшихся Бердслеем,
Слабых жизнью, чувством тощих,
Тех, кто скукою лелеем.
Не вернут большого чувства
Лживо-греческие тирсы.
Лишь тому – как луч искусство,
Кто гореть не разучился.
«Я – глубокий, страдавший и взрослый…»
Я – глубокий, страдавший и взрослый
Пред тобой, как ребенок, стою.
И рассудка ослабшие весла
Не удержат желаний ладью.
Я, боровший тоску в поединке,
О мирской размышлявший судьбе, —
Не смешно ли? – я с брюк все пылинки
Отряхнул, собираясь к тебе.
«Силуэтно лиловится купол…»
Силуэтно лиловится купол
На оранжевой дымке восхода…
Грузовик с перебоем прохлюпал,
Прогнусавил гудок у завода.
Дует ветер, болезненно-знобкий,
Пробирается льдинкой за ворот.
Неохотно, медлительно, робко
Просыпается утренний город.
Осень
Скука-мука, скука-жалость
В душу втиснулась тайком,
Присосалась, влипла, вжалась
Гнойно-ноющим комком…
Нет минут простых, хороших,
Ум от дум усталым стал.
Кто-то серенький, в калошах,
Сны о счастье растоптал.
«Рожь да небо. Ветра взмахи…»
Рожь да небо. Ветра взмахи
Зашуршали вдоль хлебов,
Вздули парусом рубахи
У прохожих мужиков,
Заклубили пыль, как пряжу,
Унеслись за дальний лес…
А у края тучи мажут
Бирюзовый луч небес.
Ниже ласточки-повесы
Чертят по полю крылом…
И раскатисто за лесом
Пробасил далекий гром.
Стало в воздухе сырее, —
Как бы вдруг не полило!..
Дальним пятнышком сереет
Одноцветное село.
«Вместо лавра пахучие елки…»
Вместо лавра пахучие елки
Ты мне в волосы мягко вплела
И в тепло шелестящего шелка
Мою голову тихо взяла.
Трепетали струистой улыбкой
Осиянные лучики глаз,
И на сердце огнисто и зыбко
Бесконечная радость вилась.
Что-то