.

насчет Кейдана, он покинул зал, повторного помазания на престол никаким протоколом не предусмотрено, кроме как возведения короля в сан императора.

      Я отыскал его в соборе, он строго и властно давал наставления молодым священникам, уже не столько архиепископ и папский нунций, как великий инквизитор.

      Я преклонил колено, хотя мне и трудно вот так кланяться мужчинам, тем самым признавая их полное превосходство, но у отца Дитриха и возраст, и та мудрость, которая не раз помогала мне решать сложные проблемы.

      Он перекрестил меня, я поцеловал ему руку, в его глазах любовь и тревога.

      – Отец Дитрих!

      Он покачал головой.

      – Сердце мое скорбит, отпуская тебя так далеко да еще на войну, при виде которой церковь скорбит, а Дева Мария проливает слезы. И на душе неспокойно… Я отправлю с тобой своего духовника, отца Марка. Доверяю ему полностью, он умен и знает многое. Будь стоек в соблазнах, сын мой! В тебе бурлит горячая кровь, она может толкнуть на… поступки, о которых потом мы все жалеем, но исправить уже не можем.

      – Отец Марк меня удержит, – пообещал я.

      Отец Дитрих кивнул молчаливому слуге.

      – Позовите отца Марка. Он сейчас молится в исповедальне.

      Священник переступил через порог и степенно поклонился, обычный попик, как бы я сказал, но, когда он поднял голову, я увидел лицо человека крепкого и сильного, глаза серьезные, жестко-рыжие брови, сухой тип лица, когда только кожа, кости и необходимый набор мышц.

      Думаю, под прячущей тело сутаной укрывается такое же сухое, костлявое, но с толстыми и прочными сухожилиями тело.

      – Отец Марк, – сказал отец Дитрих. – Он и будет как вашим духовником, так и моим представителем в походе.

      Я сказал приветливо:

      – Добро пожаловать, святой отец.

      Отец Марк молча поклонился, затем произнес сдержанно:

      – Ваше высочество…

      – Надеюсь, – сказал я, – вам не будет слишком уж противно среди именитых лордов, не забывающих о своей родословной и запамятовших, что все люди перед Господом равны.

      Отец Дитрих обронил коротко:

      – Отец Марк вообще-то граф, но это неважно. Сейчас он слуга Божий.

      Я хотел было удивиться, чего графу делать в священниках, но во взгляде отца Марка почудилась ласковая насмешка, а я насмешки как-то не совсем обожаю, потому перекрестился и сказал смиренно:

      – Лучшим епископом, а потом и кардиналом в одном из великих королевств… был Арман Жан дю Плесси, герцог де Ришелье. Так что, думаю, отец Марк далеко не первый и уж точно не последний из знатных лордов, посвятивших себя церкви.

      – Герцог? – перепросил отец Дитрих с удовольствием.

      – Да, – подтвердил я. – У отца Марка хорошие ориентиры. Добро пожаловать, отец Марк, в реальный мир!.. Выступайте немедленно, я встречу вас в Савуази. Или уже в Варт Генце.

      Он взглянул на меня остро.

      – А в дороге вам мое сопровождение не понадобится?

      Я ответить не успел, отец Дитрих произнес с ласковой насмешкой:

      – Наш юный друг очень нетерпелив.