попробуй вдолбить в свою дурацкую башку. Есть правило номер два, и оно гласит: Бог в своей бесконечности и всесилии может избрать не одного, а многих фаворитов, и все будут равны. Так что все верно, Нео. Ты фаворит, ты избранный. Но и я тоже. Да и всякое живое существо, попирающее эту проклятую землю. И правила одинаковы для всех. К сожалению, большинству не хватает мозгов, чтобы понять, какое важнейшее значение они имеют в игре, именуемой жизнью».
До недавнего времени Квинтон ненавидел всех людей за их никчемность. Но потом ему стало ясно: дело обстоит прямо противоположным образом. Все они – любой мужчина, женщина, ребенок – обладают бесконечной ценностью. И это мгновенно заставило его возненавидеть их за то, что они в своей значимости равны ему.
Но теперь не было нужды задумываться над такими загадками. У него появилась миссия. Он стал ангелом Бога – мессией, посланным на помощь тем, кого Бог более других хотел бы приблизить к себе в вечном блаженстве.
Поскольку Богу в его бесконечном милосердии прекраснейшими кажутся все люди, Квинтону дано выбрать семерых – священное число Бога. Он приведет этих семерых к его престолу – символический акт поклонения, за который он будет щедро вознагражден. А в итоге ему возвратят способность производить потомство. Его тело, пребывающее ныне в покое, как медведь во время зимней спячки, восстанет и соединится с собственной невестой.
Выводя зеленый «шевроле» со стоянки, Квинтон стал насвистывать. В эту минуту его переполняло чувство самодостаточности и полной сосредоточенности на поставленной цели. Он парил над землей. Он помахал Мэри, матери-одиночке, живущей через дом от него. Когда-то он помог ей поднести покупки, прикидывая одновременно, не подойдет ли она на роль невесты.
В конце концов все сходится на седьмой, самой красивой из всех, и Квинтон знал ее не хуже себя. Но первых шестерых, а «шесть» мужское число, он волен выбирать наугад. Волен обесчеловечить их так, чтобы Бог мог принять их как своих невест.
Мелисса, красивая молодая женщина, как раз и должна стать такой невестой, пятой по счету.
И если ей известно то, что известно Квинтону, сейчас у нее голова кругом должна идти от радости и предвкушения того, что ее ожидает.
Какая-то часть Квинтона знала, что большинство несовершенных индивидов найдут его рассуждения сомнительными или даже ненормальными, но его это не смущало. Индивиды наделены потрясающей способностью говорить глупости. Некогда они утверждали, что Земля плоская, что полярные льды скоро растают, что он, Квинтон, больной на голову.
Все они заблуждаются. Все невежественны, ребячливы, легковерны, подвержены влияниям, глупы. Все – шуты гороховые.
Иногда Квинтон задумывался над способностью Бога любить их всех.
Сердце его, должно быть, величиной с океан. «Будь моя воля, я бы взял ручной пулемет с обоймой на шесть миллиардов пуль и уложил всех, одного за другим».
При мысли об этом руки его, обхватившие руль, задрожали. Он с усилием избавился от мгновенного помрачения