проник мужчина и изнасиловал девочек. А если смог изнасиловать, то может и убить. Так что Франсин пришлось примкнуть к меньшинству, к которому относились с легким неодобрением. Из тайных обществ она была исключена, многие шутки, ритуалы и обычаи были ей непонятны. Она бы меньше ощущала это на себе, если бы ребята не знали о страшных событиях, произошедших на Орчард-лейн. Однако те знали. Джулия настояла, чтобы директриса – чья должность по какой-то таинственной причине называлась «старший исполнитель» – рассказала эту историю всей школе и всему персоналу на собрании, состоявшемся незадолго до приезда Франсин.
– Ради ее безопасности, – объяснила мачеха Ричарду. – Если они все узнают, то будут более вигильны[20] по отношению к ней.
Ричард сомневался, что подростки на это способны, но Джулии лучше знать. Ведь она была учительницей, прежде чем стала психотерапевтом.
– Когда она в классной, беспокоиться не о чем, – говорила Джулия. – Меня больше волнует пребывание Франсин в школьном дворе. Вот ее подружки и обеспечат наблюдение.
У Франсин было много подружек среди девочек, не живших при школе. Прошло немало времени, прежде чем ей разрешили ходить к ним в гости, а вот приходить к Хиллам им разрешалось – правда, только после тщательного отбора, проведенного Джулией. Обычно она звонила маме какой-нибудь девочки и предлагала встретиться за обедом, затем принималась с пристрастием допрашивать родительницу о ее семье, о профессии мужа, о ее собственной профессии, о количестве детей и об их отношении к преступлению и наказанию, в том числе и о ее отношении к тюремному заключению и смертной казни – одобряет она ее или нет.
Мамы, судя по всему, не возражали против таких расспросов. Джулия никогда не раскрывала свои мотивы, и родители учениц из «Шамплейн» считали, будто ее интересует их происхождение, претензии на принадлежность к высшему классу или политические убеждения. В результате всего этого Франсин было дозволено приглашать к себе одну или двух девочек и иногда оставлять их ночевать. Однако ее не отпускали ни в какие путешествия с семьями подружек, запрещали участвовать в школьных экскурсиях. В один год «Шамплейн» вывезла четвертый класс на экскурсию к озеру Люцерн, на следующий – пятый класс в Копенгаген, но все это происходило без нее. Случались походы в Национальный театр, но обязательно в сопровождении Джулии, а не одноклассников.
Франсин была в том возрасте, когда дети бунтуют, она и взбунтовалась – чуть-чуть. Почему ее так контролируют? Какой смысл? Она даже сказала:
– Я бы предпочла, чтобы на меня напали, чем сидеть в тюрьме.
Поводом послужило приглашение сходить на балет с двумя школьными подружками и мамой одной из них. Джулия тут же заявила категорично «нет». В Вест-Энд, вечером, на общественном транспорте? Хорошо, с ними будет мама Миранды, и Франсин переночует у нее, и обязательно позвонит, когда доберется до дома, но вдруг…
– Франсин, ты должна понимать,