хоть и всего-то метров сорок-пятьдесят нужно преодолеть. Он осмотрелся по сторонам и прислушался, откуда-то справа доносился звук работающего мотора. Вот он стал сильнее, достиг максимума, вот начал удаляться. «Мост, там есть мост, – решил бывший ефрейтор, – ещё рано, машины и люди большая редкость на дороге в такой час, охраны на маленьком мосту не будет. Проскочу!»
Хайнц двинулся вслед ускользнувшим звукам. Он шёл вдоль воды, прикрываясь прибрежным тростником. Ноги вязли в противной жиже, пару раз он черпанул глинистую грязь в широкие голенища. Она хлюпала в сапогах, издавая омерзительно-чавкающие звуки. Зато так его никто не мог заметить, разве что какое-нибудь жуткое, кошмарное невезение столкнёт нос к носу с непонятно зачем оказавшимся в этих же зарослях русским. Но для таких встреч у Хайнца и был припасён длинный кинжал со скосом обуха. Дальше – как повезёт.
Наконец добрался до моста, одинокая табличка перед ним указывала на название речки – Schwarze Elster – Чёрная Сорока. «Никогда не слышал о такой, придумают же, – мелькнуло в голове, – причём тут какая-то чёрная сорока?» Хайнц выжал и перемотал фланелевые портянки, снова натянул сапоги и поднялся на дорожную насыпь, осмотрелся по сторонам: метрах в четырёхстах впереди виднелись домики заречной деревушки. Там почти правильными столбиками дымились трубы каминов: все уже проснулись, но у деревенских жителей свои заботы, им нет дел до голодного бродяги. Главное, не наткнуться на русских, а пока ничего не говорило об их присутствии – непотревоженное войной селенье, судя по всему, жило своей размеренной, каждодневной жизнью, как будто не было этих страшных лет, как будто не было городов с целыми улицами скелетов домов без глазниц, как будто не было растянувшихся на сотни метров кладбищ с берёзовыми крестами, как будто не было того страшного поля с разбросанными там и сям кусками человечины за Ценебекским лесом.
Хайнц ступил на булыжную мостовую и решительно направился в сторону противоположного берега речки. Он старался не спешить, вслушиваясь в утреннюю тишину и всматриваясь во всё, что его окружало. Не забывал оборачиваться. Нервы держались на пределе, он вздрагивал от каждого постороннего шума: то каркнет ворона, то плеснёт вода о сточенные камни моста. Может, иди он быстрее, успел бы проскочить опасное место, но тут его полоса везения внезапно оборвалась. Где-то впереди раздались звуки, похожие на стрёкот мотора и почти одновременно с ними, через какие-то секунды, в течение которых опешивший Хайнц пытался понять природу непонятного треска, из-за поворота вынырнула мотоциклетка с коляской. Больше обер-ефрейтор не раздумывал ни секунды и, перемахнув через перила, с двухметровой высоты, как был, в полном своём обмундировании сиганул в кусачую, почти ледяную, как показалось его измученной плоти, воду.
Люди на мотоцикле, трое русских в шинелях, успели заметить мелькнувшую прямо по курсу фигуру. Водитель заглушил мотор посреди моста, люди слезли со своих сидений и начали всматриваться в воду. Один