Гавайская рубашка. Ростислав Тиссен

со скамейки.

      – Блин! Звонок! У вас какая следующая пара? – спросил Рома, который не торопился вставать.

      – Мы же вроде перешли на «ты», сударь, – сказала уже встававшая со скамейки Аня.

      – Я группу имел в виду, – разулыбался он. – Хорошо. Какая у тебя следующая пара, – сказал он, выделив «тебя».

      – Бух учёт.

      – Значит в том крыле. У нас тоже, по-моему, там пара, – он встал вслед за ней.

      – Значит увидимся, – она подмигнула ему и зашла в кабинет.

      Рому охватила энергия, которая заставила его расплыться в улыбке и дать понять: «Я влюбился». Он, припрыгивая, зашагал к своему кабинету и радостный скрылся в нём.

      VIII

      Группа Ф-31 делилась на две части, на две противоположные подгруппы: те, кого что-то интересовало из профессии, садились ближе, на первые и вторые парты, а кому было всё равно и интереснее слушать байки одногруппников, сидели на задних рядах. Рома находился между двумя подгруппами, но чаще садился со второй. Он делал это лишь ради весёлого проведения пар, а на самом деле неплохо понимал то, что иногда давали преподаватели. Иной раз как преподаватель отлучался и лекцию диктовал кто-то с первых рядов, для тех же первых рядов, во второй половине аудитории разгорались споры и беседы. Причём одним было совершенно наплевать на других. Первые ведь были как роботы, действовали по программе «читать и писать».

      – … а я смотрю у нее глаза красные-красные. И говорю так: «Здрасьте тётя. Я по объявлению», – громогласно раздался отрывок Роминой байки, за которым последовал смех половины группы.

      Ему не хватало только гитары, и тогда можно было бы устраивать концерт, ну или, скажем, сдвинуть парты в кучу, поджечь их и попеть песни у костра. Всё равно от них нет проку. Что толку просто так сидеть, если в этом учебном заведении «отмывают» деньги родителей, чьи дети думают «Если оплачено, значит диплом так дадут».

      Даже когда диспетчер заходил проверять посещаемость, по нему можно сказать, что ему всё равно на безделье и шум в группе.

      Среди сброда так называемых «преподавателей» выделялось несколько человек, которые хоть как-то держали дисциплину и располагали к себе. Остальные же вели со студентами беседы на совершенно посторонние темы. Кузина, Тамара Ивановна, которая как бы «преподавала» учёт и аудит, могла спокойно рассказывать о своей семье или же о том, как они с мужем упахивались на даче. Семён Евгеньевич Карлов, преподававший высшую математику, вообще мог завести разговор о бане и пиве. Но среди всех псевдоучителей выделялся один пренеприятнейший тип.