Эскофье заметил ребенка – маленькую девочку с кудрявыми золотистыми волосами, окружавшими ее ангельское личико, подобно светящемуся нимбу. Она была одета, как купидон, – то есть ее пухлое голенькое тело лишь слегка прикрывала простынка, – и держала в руках маленький лук и стрелу, а за плечами у нее виднелся колчан. Она явно позировала для Сары, склонив головку к правому плечу, а глаза устремив к небесам. Эскофье никогда прежде не видел такого прелестного ребенка. Он понимал, как трудно передать в мраморе все очарование этой малышки, но должен был признать, что Сара очень даже неплохо с этим справляется. Она уже сумела воплотить в своей незавершенной скульптуре и невинность девочки, и ее озорной характер.
– Это юная Нина, – представила ее Сара. – На прошлой неделе во время спектакля она сидела на балконе, а я, играя на сцене, просто глаз от нее отвести не могла – что, надо сказать, весьма опасно для актрисы, я ведь могла и в оркестровую яму свалиться.
Не слишком молодая женщина с косой соломенного цвета, более всего похожей на веревку, – Эскофье догадался, что это мать маленькой Нины, – улыбнулась, видимо, представив себе, как Сара, отвлекшись созерцанием маленькой красотки, падает прямо на цимбалы. А вот ее муж, сидевший рядом, – лимонного цвета усы, безусловно, выдавали в этом мужчине отца девочки – нахмурился и заметил:
– И тогда все мы бросились бы спасать вас и вынесли бы вас оттуда на своих любящих руках.
Сара посмотрела на мужчину так, словно он был комочком грязи, присохшим к ее жакету.
– Да, но я же не упала. Так что всем нам повезло. – И она снова повернулась к Эскофье. – Я видела вашу работу у Доре. Цветы. У вас очень хорошо получилось. Мак – просто как живой; как это вам удалось так здорово сделать листок? Казалось, он свернулся, словно под порывом налетевшего ветра. По-моему, просто замечательно! А сейчас вы наверняка понимаете, что я задумала. Стоило мне ее увидеть, и я поняла, что должна создать ее бюст. Такое очаровательное дитя непременно должно обладать душой купидона. Вам не кажется?
Эскофье и сам толком не знал, что ему кажется. Он вообще-то ожидал позавтракать с нею наедине. А также, возможно, поймать одно или два нескромных мгновения после завтрака – Доре ведь явно не удалось оправдать ее ожидания, – а потом, естественно, вернуться к себе на кухню и проследить за приготовлением особого ужина для Леона Гамбетты. Но второй завтрак в обществе этого желтоволосого семейства? Нет, такая возможность ему и в голову не приходила.
– Я должен вскоре вернуться на работу, – сказал он.
Сара улыбнулась – похоже, она почувствовала, что он разочарован, и ожидала этого, и все же была этим раздражена.
– Мы уже почти закончили, – сказала она. – Но если вы слишком заняты и не можете подождать ни минуты, то просто оставьте здесь эту корзину и запишите все на счет Доре.
Эскофье подумал о том, как несколько дюжин маленьких голубиных тушек у него на кухне как раз в этот момент обваривают, обжаривают и заливают маринадом, –