и картошечки народит, а потом ты ее белой, рассыпчатой поешь, так и про всю возню забудешь.
В небе шандарахнуло.
– Пойдемте уже в дом, Владлена Семеновна.
– Опять она на вы, – заворчала Владлена и поднялась за Ольгой на крыльцо.
В доме пахло сыростью, плесенью и пылью. Новоявленная «родственница» по-деловому распахнула шторы и стерла широкой ладонью слой пыли с подоконника.
– Ну и пылища! Все, все в легкие идет. Завтра утром приберусь. – Заметив удивленный Ольгин взгляд, она пояснила: – Это профессиональное.
Вдруг она услышала громкое мяуканье. Обернулась.
– И кошка у нее! Господи, твоя воля! От кошек сплошная аллергия. Но красавица, красавица!
Ляля внимательно посмотрела на гостью, развернулась и ушла в другую комнату.
Ольга улыбнулась:
– Давайте чаю уже вскипятим.
– Вы сидите, вам лучше не беспокоиться сейчас, я все сделаю. Вы только мной руководите. – Владлена оглядела кухню, сразу нашла чайник, чашки. – Сервиз-то какой! Фарфор? Дорогущий небось.
– Старинный. Мы с Гришей любили красивую посуду.
Владлена налила воды, поставила чайник на плиту, стала по очереди раскрывать шкафы в поисках сахара и заварки.
– Там все, в шкафчике над плитой. – Ольга сделала попытку встать.
– Сиди уже, в чем душа только держится. Видела я все. – Она достала заварочный чайник, сахарницу, вазочку с конфетами. – А поесть чего? А то я с утра на диете.
– В холодильнике хлеб, колбаса. Сейчас достану.
– Сама достану. – Владлена накрыла стол и села напротив. – Выпить нечего? Сорок дней все-таки.
– У Гриши водка стояла. Там в буфете. И рюмки тоже.
– Ага. Поняла. Тебе-то нельзя небось? Хотя в малых дозах даже полезно.
– Пригублю немного.
– Ну, не чокаясь.
Они выпили.
– Расскажите мне о себе. Гриша, к сожалению, никогда о вас не упоминал.
– А что ему упоминать-то? Мы и не общались почти никогда. Только жили в одном городке. Троюродная я ведь ему сестра по отцовской линии. А папаша его свинтил к другой, в соседнем поселке, еще когда мать Гришкина беременная ходила. Виделись, пока мальцами были, у родственников на днях рождениях, а потом он, как школу кончил, уехал сразу поступать. А матерь его быстро померла. От одиночества, наверное. Вообще она не очень с нами со всеми дружбу водила, да и с другими бабами тоже. Не знаю отчего. Нос задирала, считала себя интеллигенткой. Вот Юрка ее и бросил, умные бабы кому нужны?! А Гриша ведь поздний совсем был, зато умный. Так все его и называли – золотые мозги. Вон до профессора дослужился. Да что я тебе рассказываю, сама все знаешь.
– Гриша про маму рассказывал. Да, рано она у него умерла, а моя еще раньше. Встретились два одиночества. – Ольга грустно усмехнулась. – Нам несколько раз удавалось выбраться к ней на могилу. Он местному одному денег давал, чтобы тот за ней ухаживал. И что теперь будет? – Ольга погрустнела. –