очертания. Иногда Валдису казалось, что сидит перед ним не та красивая женщина, которую он подобрал на дороге, а какая-то другая, которую он раньше не видел. Иногда мерещилось, что ее рот вытягивается в подобие звериной морды… Тогда Валдис закрывал глаза или смотрел в черный закопченный потолок, который казался, однако, совсем не черным, а живым, слабо светящимся и пульсирующим слоями тьмы.
Наконец он понял, что уже достаточно пьян, встал со скамьи, прихватил с собой одну из свечей и, придерживаясь за стены, побрел в сени, а оттуда – на чердак, в комнату, которую ему отвели. На площадке перед дверью он остановился. Ему показалось, будто он увидел в слуховом окошке огонь. Он присмотрелся, но ничего не обнаружив, решил, что это был блик от свечи.
Валдис задул свечу и, не раздеваясь, повалился в скрипучую железную кровать.
Ему приснился, мчащийся прямо на него, белый “Патроль”, и широкое лицо, целящегося в него из “калашникова”, коротышки. Валдис вскидывает АКС, нажимает на крючок, но очереди не слышно – перекосило патрон. Он хотел прыгнуть в кювет, и вздрогнул так сильно, что проснулся.
Сел на кровати, пошарил рукой по табуретке у изголовья, нашел банку пива, открыл ее и опрокинул в рот. Напившись, Валдис нашарил сигареты и зажигалку. Закурил… И обнаружил, что сидит в комнате без стен. Над ним, в ночном небе неслись облака, иногда приоткрывая тусклые звезды, перед ним громоздился холм, на котором мерцал огонек, то слабеющий, то вспыхивающий при порывах ветра так, что озарялись животы низко летящих туч и пляшущие вокруг костра огромные фигуры трудно узнаваемых существ.
Валдиса взяла оторопь, но потом он понял, что еще спит, и спокойно допил пиво, вглядываясь в призрачных танцоров на холме. Постепенно он стал различать топот и визгливые звуки, которые вероятно подменяли музыку. Внезапно он понял, что звуки идут вовсе не с холма, а снизу, из дома. Он встал и пошел к лестнице. Была абсолютная темнота, но, тем не менее, он хорошо видел даже такие мелочи, как шов между половыми досками и деревянные гвозди, которыми крепились перила лестницы к дощатой стене.
Шум шел из той комнаты, в которой они ужинали. Валдис открыл дверь и встал на пороге. В лицо шибанул резкий запах хлева. Жарко воняло и псиной, и скотским навозом, и козлом…
Сам козел, черный, косматый, с огромными рогами и гривой, мотал головой, выпучив шарообразные глаза, и взбрыкивал задом, пытаясь скинуть с себя голую дочь хозяина, крепко уцепившуюся в его шерсть и дико хохотавшую. Грудь и огненные волосы ее взлетали при каждом скачке козла и упруго пружинили вниз, когда он опускался на связанные ноги. Хозяин, стоя вполоборота к Валдису, в одной рубахе с торчащими из-под нее тощими кривыми лодыжками, дул в свиной череп, извлекая оттуда омерзительные, рвущие ухо звуки.
Санксти, увидев Валдиса, бросилась к нему и втащила в комнату. Он поразился ее силе, а она, кружась и прыгая вокруг него, улыбалась и заглядывала ему в глаза, и прижималась эластичным горячим телом, и Валдис сам втянулся в ритм, который уловил в, казалось бы, беспорядочных взвизгиваниях свиного