Шнелленхамер, – поправил магнат. – Но Джейкоб для вас.
Эта дружелюбная нота как будто не смягчила сержанта.
– Пребл Вера? – спросил он, обращаясь к девушке.
– Нордстром Минна, – ответила она.
– Значит, неправильно записали имя. Так или иначе, это вы позвонили нам, что в доме хранятся алкогольные напитки?
Мистер Шнелленхамер весело засмеялся:
– Не стоит верить всему, что говорит эта девушка, сержант. Она превеликая шутница. И всегда была такой. Если она сказала так, значит, просто вас разыграла, как у нее в привычке. Я знаю Глютца. Я знаю его принципы. И сотни раз слышал, как он говорил, что законы его страны для него превыше всего и он никогда не унизится до того, чтобы нарушать их. Вы здесь ничего не найдете, сержант.
– И все-таки попробуем, – ответил тот. – Покажите нам погреб, – добавил он, обращаясь к Вере Пребл.
Мистер Шнелленхамер улыбнулся обворожительной улыбкой.
– Слушайте, – сказал он. – Я как раз вспомнил, что допустил ошибку. Глупейшую. Просто не знаю, как я мог ее допустить. В доме действительно есть небольшая толика этого самого, но я уверен, вы, милые ребятки, не хотите никому устраивать неприятности. При вашей-то широте взглядов! Слушайте, ваша фамилия Мэрфи?
– Донахью.
– Я так и думал. Нет, вы будете смеяться. Я только сегодня утром сказал миссис Шнелленхамер, что мне обязательно надо выбрать время заглянуть в участок и отдать моему старому другу Донахью десять долларов, которые я ему задолжал.
– Какие десять долларов?
– Я не сказал «десять». Я сказал – сто. Сто долларов, Донни, старина, и, конечно, кое-что найдется и для этих двух джентльменов. Ну как?
Сержант выпрямился во весь рост. Его взгляд не смягчился ни на йоту.
– Джейкоб Шнелленхамер, – сказал он холодно, – вам от меня не откупиться. Когда прошлой весной я хотел получить роль в «Колосс-Изыск», меня не взяли, потому что вы сказали, будто я не сексапилен.
Первый патрульный, до этих пор участия в разговоре не принимавший, удивленно вздернул голову:
– Да неужели, шеф?
– Именно. Не сексапилен.
– Это подумать! – сказал первый патрульный. – Когда я пробивался в «Колосс-Изыск», мне сказали, что у меня голос нехорош.
– А меня, – сказал второй патрульный, мрачно глядя на мистера Шнелленхамера, – у них хватило наглости забраковать за мой левый профиль. Поглядите, ребята, – сказал он, поворачивая голову, – есть у меня в профиле какой-нибудь изъян?
Его товарищи пристально изучили спорный профиль. Сержант поднял руку, откинул голову и прищурился сквозь растопыренные пальцы.
– Никаких изъянов, – сказал он.
– Расчудесный профиль, Бэзил, – сказал первый патрульный.
– То-то и оно! – сказал второй патрульный сурово.
Сержант вернулся к собственной обиде.
– Не сексапилен! – сказал он со скрежещущим смехом. – И это мне, который в колледже Восточной Айовы прошел курс