взял?
Он промолчал. А Симон развел руками: «Не спрашивай!» – и, сгорбившись, вышел из комнаты. Провожая старца взглядом, Циклоп вспоминал перстень и кристалл. Перстень Газаль-руза шарахнул его синей молнией. Кристалл зазвучал в его руке, как звучал раньше в руках хозяйки.
Почему?!
«До утра я, как безумец, носился по этажам, хватая кристаллы, перстни, жезлы… Запрет был не властен надо мной! Бери, что хочешь. Словно я вдруг сделался хозяином имущества Инес. Неужели она все-таки успела написать завещание? И завещала все мне? Но почему завещание подействовало лишь сейчас, после сожжения тела?»
Циклопу чудилось: его голова пухнет, как во время лечения Симона. Набухают жилы, оплетающие Око Митры, кровь жаркой волной грохочет в висках. Череп готов лопнуть, извергнув наружу кипящее содержимое. Разгадка вертелась вьюном, не даваясь в руки. Цветные кусочки смальты отказывались сложиться в мозаику. Янтарный грот. Метаморфозы. Ушедшие. Красотка говорила:
«Они изменяли саму суть вещей и существ…»
Библиотека встретила его запахом растрескавшейся кожи и пыли древних фолиантов. И еще – мускуса. Сын Черной Вдовы вздрогнул. Этот запах встретил его двадцать лет назад, когда он забрался в окно башни, мечтая завладеть Оком Митры. Несчастный, ты получил то, чего хотел. Помнишь, ты счел содержимое библиотеки хламом. Что скажешь сейчас?
– Скажу, что я был тупым болваном, – пробормотал Циклоп. – В моем возрасте поздно умнеть. Но я попробую.
Футляры со свитками – сафьян, медь и дерево. Инкунабулы с бронзовыми скрепами, запертые хитроумными замками. Дюжина пухлых тетрадей в переплетах из телячьей кожи. Циклоп дотянулся до верхней тетради, сдул пыль. Переплет был приятным на ощупь. Он показался Циклопу теплым, живым.
Письменный стол стоял у окна. На столе – чернильный прибор из бронзы: колодезный сруб с воротом. К срубу, отдыхая, привалился старик с двумя ведрами. В колодце отсвечивали чернила, стариковские ведра были доверху наполнены песком для присыпки. За колодцем, рощицей диковинных деревьев, торчали гусиные перья. Колодезный ворот представлял собой хитроумный механизм для их очинки. Кажется, миг – и в библиотеку скользнет Красотка, без церемоний сгонит Циклопа с любимого кресла, обмакнет перо в колодец…
За спиной скрипнула половица. Циклоп дернулся, едва не уронил тетрадь. Никого. Половицы рассохлись, вот и скрипят, жалуясь на жизнь.
Вздохнув, он раскрыл тетрадь.
«…многообразие сбивало меня с толку. Я была уверена, что ряд рисунков изображал Ушедших. Но как вычленить нужные, отсеяв изображения иных существ? Как разобраться в феерическом буйстве форм? Ответ подсказало мое собственное тело. Око Митры, Король Камней – несомненное наследие Ушедших. Под его воздействием мое тело начало меняться. Но разве могли Ушедшие, создавая Око, не учесть подобную опасность?
Ответ оказался прост. Как я не видела его раньше?! Метаморфозы плоти не являлись для них опасностью! Ушедшие не имели постоянного облика, изменяя тела по своему