скорость, и он перекладывал его на левый
борт, чтобы перевести истребитель в пикирование, Сергей своим истребителем закрыл Димин от пуль и снарядов «мессеров».
Теперь уже Лавочкин Сергея разлетался кусками и, дымя, устремился к земле. Высота была около 2000 метров… Дмитрий пикировал. На хвосте повисло четыре «мессера». Они были достаточно далеко, чтобы открыть огонь, и не приближались.
Выше по курсу приближалась пара Ла-5, с которыми пошли на задание. Расклад – три наших истребителя и четыре немецких. Солнце было слева. Дмитрий пе-
ревел истребитель на петлю и в самой верхней точке
сделал полубочку.
В этот момент наши две пары Як-7, патрулирующие рядом, набросились на оставшиеся «юнкерсы». Они разрушили их строй, и «юнкерсы» побросали бомбы куда попало. Еще два «юнкерса» упали на землю, и один, дымя, уходил на запад.
Перед Дмитрием тянулись трассеры. Они шли в лоб. Когда до ближайшего «мессершмитта» оставались доли секунды полета, Дмитрий нажал на гашетку. «Мессершмитт» превратился в огненный шар. Истребитель Дмитрия проскочил его, и именно в этот момент, когда он немного расслабился, немец открыл огонь. Пули и снаряды попали в крыло. Они повредили левый борт и левую руку Дмитрия.
Истребитель слушался управления, хотя и стремился перевернуться влево. Левая рука Дмитрия была в крови, но слушалась. Он вынужден был выйти из боя. «Яки» набросились на «мессеров», и оставшиеся «мессеры», которых было уже три, уходили на запад.
До аэродрома Дмитрий дотянул и сел, не выпуская шасси, на брюхо. Дальше – рутина. Санбат, руку лечить.
Через два дня Серега объявился. Он опустился на парашюте. Его накормили и в газете написали о том, как товарища собой закрыл. Наградили Сергея Орденом Ленина за геройский поступок.
Дмитрий становится асом, сбив пятый и шестой самолеты. Его наградили Орденом Боевого Красного Знамени. В том бою немцы потеряли пять «юнкерсов» и два «мессера». Мы потеряли три самолета и одного летчика.
СТАЛИНГРАД. ДЕРЖИТЕСЬ!
ФЮРЕР ВЫРУЧИТ ВАС!
Итак, 21 ноября Дмитрий до аэродрома дотянул и сел, не выпуская шасси, на брюхо. Рука была в крови. Кровь шла интенсивно и капала на пол кабины. Дмитрий сам
до санчасти бы дошел, но механик боялся, что он не дойдет, потому что крови было много. Дмитрий сказал, что дотянет, но его все равно погрузили на полуторку и повезли на другой конец аэродрома в санчасть.
В санчасти фельдшер оторвал рукав гимнастерки и осмотрел руку.Рука была в крови, но, по счастью, вражья фашистская пуля кость не задела. Можно сказать, только поцарапала. Медсестричка, девушка лет девятнадцати-двадцати, рану промыла и, старательно ее обработав йодом, засыпала стрептоцидом и потом наложила асептическую повязку, так что Дмитрию стало приятно, потому что рана не горела, а было даже свежо.
Но приготовленный фельдшером спирт Дмитрий пить не стал. Когда он сбил в первом бою своего первого, то в столовой принесли его первые сто грамм. А коман-
дир