и прямолинейно, чем нередко отпугивала людей: они шалели от подобного темперамента.
Сразу же после исторического заявления о том, что американская нация ошиблась в выборе всенародного кумира, бесхитростная Любовь Станиславовна пригласила иностранцев на чай с клубничным вареньем. В маленькой квартирке, где она остановилась на время гастролей в Хабаровске, состоялась вторая, неофициальная часть представления. Артистка Кузнецова, переодетая в платье «леопардового» окраса, с заново накрашенным вызывающе-красным ртом, неустанно рассказывала о том, какая она талантливая, прерывая себя лишь затем, чтобы исполнить очередное музыкальное произведение, и не давала никому вставить ни единого слова.
Интернациональные посиделки закончились под оглушительные звуки арии Кармен, после которой Люба звучно расцеловала всех мужчин, оставив на их лицах смачные следы алой помады, и бесцеремонно выставила гостей за дверь: заявила, что у нее певческий режим и ей нужно незамедлительно ложиться спать.
На ноябрьском холодке прибалдевшие американцы немного пришли в себя, а Ю.Г. извиняющимся тоном объяснил, что он, дескать, не знал, какая невоспитанная и бестактная была на самом деле Любовь Станиславовна, иначе, конечно же, уберег бы таких культурных и тонких людей от общества этой халды.
В знак компенсации Ю.Г. предложил устроить вечеринку у себя дома – «с бутылочкой хорошего вина и спокойной гитарной музыкой». Друг Марка Батлера согласился на это при условии, что на его вечеринке разговаривающих будет больше одного человека. Ю.Г. долго потом смеялся над этой шуткой и даже включил ее в репертуар собственных острот.
2. «Ты всегда хороша несравненно»
Ты всегда хороша несравненно,
Но когда я уныл и угрюм,
Оживляется так вдохновенно
Твой веселый, насмешливый ум.
Ты хохочешь так бойко и мило,
Так врагов моих глупых бранишь,
То, понурив головку уныло,
Так лукаво меня ты смешишь.
(романс А.Дюбюка, сл.Н.Некрасова)
Со дня моей первой встречи с Любовью Станиславовной прошло полгода. В апреле Ю.Г. решил торжественно и пышно отметить свой юбилей – ему тогда исполнилось 43 года, но разве в этом суть? Он задумал устроить концерт в свою честь и пригласить все высшее общество Хабаровска в Дом кино. Меня Ю.Г. обязал оформить больше ста пригласительных открыток – на них я должен был начертать следующие изящные слова: «Моим искусством была жизнь. Я положил себя на музыку. Дни моей жизни – это мои сонаты. Я вложил весь свой гений в собственную жизнь, и лишь талант – в свои произведения». Как всегда у Ю.Г., получилось скромно и со вкусом.
Перед самым выступлением маэстро носился по зданию, разъяренный на каких-то незваных гостей и бездарных официанток, которые без его помощи «не могли даже бутылку шампанского открыть». Весь на нерве, он велел мне следовать за ним в гримерку, чтобы уяснить детали нашего совместного выступления: