свой К-5, а в Москве Борис Черановский начал делать «Параболу», Игорь Толстых сооружал «Коршуна», Николай Анощенко вместе с Александром Яковлевым работали над простейшим балансирным «Макакой», Владимир Вахмистров с Алексеем Дубровиным и Михаилом Тихонравовым трудились над первым планером Академии воздушного флота АВФ-1, Владимир Пышнов сооружал «Стрижа». Королёв попал к «своим». В память об этих соревнованиях у Сергея Павловича осталась фотография – у АВФ-20 Яковлева стоят десять молодых, загорелых планеристов.
В ноябре планерная группа Осоавиахима получила в свое распоряжение самолет: учебный французский «Анрио». Тут же начались полеты. Карл Венслав летал со всеми желающими. В это время Королёв был занят и ничего не знал о самолете. Когда Петр Флеров рассказал ему об этом, Сергей сделал вид, что это его не очень-то и заинтересовало. Но на следующий день он был на аэродроме, в кожаном летном шлеме с очками и в длинном белом шарфе, совсем, как когда-то Уточкин. Венслав сказал Королёву, чтобы он снял очки: не дай бог авария на взлете – глаза можно порезать. Сергей снял. Но по каким-то причинам взлет не состоялся – мотор заводился и глох. Целый день его пытались отремонтировать, но «Анрио» больше вообще никогда не взлетел, позже его куда-то увезли.
Шел 1928 год. Обстановка в стране, разворачивавшиеся полным ходом политические репрессии сказывались и на МВТУ. Но Сергею не до этого – он решил строить свой планер и летать на нем, поговорил об этом с Сергеем Люшиным – конструктором, к тому времени уже имевшим немалый опыт планеростроения. Оказалось, тот тоже хотел строить планер. Вечером того же дня они начали работать у Сергея дома.
Семья Баланиных уже два года жила в квартире на Александровской улице. У Сергея была отдельная комната – можно сказать, домашний кабинет. Здесь, у чертежной доски, Королёв поставил задачу: у планера должна быть абсолютная надежность, пусть даже в ущерб аэродинамике и скорости.
Предварительный проект Королёв и Люшин защищали в Осовиахиме. Проект одобрили, постановили выдать деньги на изготовление рабочих чертежей и найти место, где строить планер.
Вдвоем справиться было тяжело. Пришлось искать помощников. Люшин и Петр Дудукалов взяли на себя крыло и оперение, Королёв с Павлом Семеновым занялись фюзеляжем и управлением. За чертежными досками просиживали каждый вечер. Параллельно Сергей искал, где можно изготовить планер. Он договорился, что в Щепетильниковском трамвайном парке изготовят столярку: шпангоуты, нервюры, лонжероны, в мастерской Военно-воздушной академии – металлические детали. Днем он продолжал работать на заводе.
Когда была выделена группа планеристов в шесть человек, учиться летать на самолете, Сергей, несмотря на свою занятость, уговорил Люшина пройти медкомиссию в академии. Люшин знал, что он ее не пройдет, из-за атрофии дельтовидной мышцы руки, но Королёв обладал талантом убеждать. Медкомиссию Люшин не прошел. Королёв уговаривал друга не отчаиваться. И не ошибся. Он уговорил председателя