дыма. Он мигнул, но с места не двинулся.
Дама нахмурилась, убрала бумажку обратно.
Светофор переключился на зеленый.
Бомж сунул руки в карманы, позволяя собственному телу показать, где находятся важные вещи – повседневные движения, до автоматизма наработанные мышцами. Грязные пальцы ухватили плотный ком денег. Он вытащил целлофановый мешочек с тугим рулоном однодолларовых купюр, одинокой пятеркой и горсткой мелочи.
На противоположном углу стояла женщина в куртке поверх напяленных слоями свитеров и в долгополой юбке, из-под которой высовывались линялые джинсы. Кудрявая, розовощекая, как у куклы, голова торчала из замызганного воротника. Руки и ноги напоминали палочки, обернутые пледом. Перед собой она держала плакатик с просьбой о подаянии, хотя совершенно проигнорировала одного из водителей, который остановил машину и помахал ей долларовой бумажкой. Раздраженный гудок. Женщина встрепенулась, будто выходя из дремы, ухватила деньги, и машина свернула вправо, сливаясь с потоком на скоростной автомагистрали.
Вот ведь дешевый народ… Суют по доллару. Что же теперь прикажете, глотать гамбургеры, разводить гниль в животе?
Хотя Даниэль был без очков, он даже на таком расстоянии ясно разглядел купюру. Пощупал переносицу, морщась от прикосновения своих чумазых пальцев. Вмятин нет – ни единого признака, что здесь когда-либо сидели очки. Данное тело, какими бы ни были его проблемы, обладало стопроцентным зрением. Во всех прядях, которые посетил Даниэль, он – и все прочие Даниэли – страдал от крайней близорукости, при полнейшем здоровье во всех других отношениях. Ногти… на этих руках: с черными ободками, с заусенцами, но не обгрызенные. Все прочие Даниэли грызли ногти.
Если не считать денег в целлофановом мешочке, карманы пусты. Ни бумажника. Ни удостоверения личности.
Женщина-замарашка повернулась и уставилась на Даниэля. От нее не веяло страхом – она не была частью той жуткой, молчаливой толпы.
Он почувствовал позыв срочно облегчиться, но где? В виду ни одного уличного туалета. На ум пришло, что он знает, в какой стороне его дом – в дюжине кварталов к западу, в Валлингфорде, – однако вызывало большое сомнение, что он туда поспеет, коль скоро в кишках завелась беспокойная змея. И все же надо попытаться. Не хватало еще оконфузиться за первый час пребывания в странном новом мире.
Он нагнулся, схватил рюкзак, пальто с бутылкой и кинулся бегом – точнее, взбрыкнул, но лишь чуточку, чтобы вспыхнул зеленый свет для пешеходов.
Несколько машин клюнули носом, едва не задев его на переходе. Едва.
Что ж, хоть одна константа неизменна. Мои способности на месте. Как говорится, через физику – в светлое будущее.
Он припустил неуклюжим, ломким бегом, от которого неприятно отдавало в коленях.
Глава 4
СИЭТЛ
Набежали тучи, и от дождя посерела мостовая. Максу Главку нравился этот город, напоминавший о родном Лондоне, где он ребенком помогал ловить и продавать певчих