прикончила коктейль и больше заказывать не собирается. – Может, прокатимся до Тары?
– Честно говоря, я собиралась лечь в постель. Что-то меня знобит.
– Лечь в постель? – Улыбка Дэймона красноречивее всяких слов. – Моя постель подойдет, королева? Надеюсь, эта болтушка Несс уже успела сменить белье.
Ну вот, я иду. Иду в твою постель, несчастный псих, помешанный на дикой, ошеломляющей, варварской красоте этой земли и столь же варварской и нечеловечески прекрасной мифологии ее древнего народа.
Портьеры задернуты, но дневной свет просачивается в помещение, позволяя любовникам разглядывать друг друга, сколько душе угодно. Поначалу Анна еще делает вид, что взгляд ее совершенно случайно упал на суковатое колесо с восемью спицами, украшающее (или уродующее?) смуглое плечо Дэймона, или на побелевший от времени шрам, но потом расслабляется и, уже не скрывая своего любопытства, водит пальцами по черным линиям, повторяя очертания рисунка. Ей интересна каждая мелочь: проколотая мочка уха, в котором, очевидно, когда-то была серьга; серебристые нити, изредка мелькающие в массе темных волос.
Дэймона все это ни капли не смущает. Его худощавое гибкое тело ночного хищника простерто на кровати в позе «делай-со-мной-что-захочешь». Ей хочется многого, но пока что она играет в те игры, которые предлагает он.
– Ты красивый, – шепчет Анна губами, уставшими от поцелуев. – Мне нравится твое лицо, твои глаза. Ты даже не очень похож на мужчину, то есть, я хочу сказать, если тебя причесать и накрасить как женщину и нарядить в женские одежды…
– И вычеркнуть из моей жизни лет десять или пятнадцать… – мечтательно подхватывает Дэймон. – И преподать мне урок хороших манер…
Плечи его вздрагивают от смеха.
Упираясь руками в подушку по обе стороны от его головы, Анна склоняется над ним низко-низко, так что ее волосы падают ему на лицо.
– Я думала, ты другой. Ты был совсем другим, когда вы с Шэннон жили вместе.
– У каждого из нас имеется множество масок на все случаи жизни.
– А истинное лицо?
– О, истинного лица нельзя показывать никому.
Вот так же мог бы ответить и Константин. Даже подолгу находясь с ним рядом, она не могла быть уверена в том, что видит его самого, а не одну из его многочисленных ипостасей.
– Ты знаешь, что говорят о тебе люди?
Вопрос не застал его врасплох, как можно было предположить.
– Знаю.
– Тебе это льстит?
Дэймон пожал плечами.
– В какой-то степени.
Анна рассмеялась, не спуская с него глаз. Можно ли вообще понять, шутит он или говорит серьезно?
– В этом есть хоть сколько-то правды?
И снова это движение плечами, демонстрирующее высшую степень наплевательства.
– А как же. Ровно столько, сколько хочется рассказчику. Ирландцы вообще суеверный народ, плюс общая для всех людей тяга к таинственному.
– Но ты же сам сказал, что люди, отличающиеся редкой красотой, происходят от брака смертных и сидов.