не слышал уже, как грохнули тяжелые засовы, не чувствовал, как подхватили его обмякшее тело крепкие руки, как волокли по пологому крепостному мосту, как тьма сменилась мягким факельным светом.
– Он пришел в себя!
Вестовой, переводя дыхание, застыл перед воеводой. Еще не дослушав дружинника, воевода резко поднялся и быстрым шагом направился к двери. В соседнем с «караулкой» помещении, что при Троицкой башне, собралось немало народа. Но при виде приземистой, крепкой фигуры вошедшего все раздались в сторону, освобождая проход к деревянной кушетке, на которой лежало тело в разрезанной лекарскими ножницами окровавленной рубахе.
– Жить будет? – коротко спросил воевода.
– Не знаю, слаб очень, – лекарь беспомощно развел руками. – Похоже на заражение. А может, и яд… Вколол ему адреналин, глюкозу из неприкосновенного запаса, так что какое-то время будет в сознании, но…
– Тихо! – отрезал воевода, склоняясь над бледным, как полотно, раненым дружинником. – Ты меня слышишь, сынок?
– Да… – прошептал дружинник, с трудом разлепляя веки и порываясь подняться.
Воевода жестом остановил его, присел на край кушетки.
– Говори! – тихо, но властно сказал он.
– А где она? – пробормотал дружинник, обводя пространство непонимающим взглядом.
– Кто? – нахмурился воевода.
– Девочка…
Воевода хмуро глянул на стоящего поодаль бойца дозорной сотни.
– Не было никакой девочки, – чуть удивленно сказал дозорный. Нервно пожал плечами. – Бредит он, вот и весь сказ…
Воевода нетерпеливо махнул рукой. Дозорный запнулся.
– По делу говори, – он снова обращался к раненому. – Что стряслось? Почему один вернулся? С экспедицией что? Где остальные?
– Кольцо… – прошептал воин. – Садовое Кольцо…
Воевода склонился к покрытому испариной лицу дружинника. Тот заговорил – лихорадочно, быстро. Речь его становилась все тише, слова стали путаться, смысл расплывался в горячечном бреду. Но когда голос его затих окончательно, смысл сказанного осознали все, кто был в каземате.
Воевода молча закрыл глаза на застывшем лице дружинника. Перевел взгляд на притихших дозорных. Сказал негромко:
– Жаль бойца. Совсем зеленый был. Но боюсь, это только начало больших потерь…
Встал и быстро направился к выходу. У двери задержался, помолчал, раздумывая, и хмуро приказал:
– Усилить дозоры на стенах! Будем ждать гостей.
Глава первая
ПРЕДЧУВСТВИЕ БЕДЫ
– …Запомни этот час, брат. И вы запомните, братия. Ибо принимаем мы в ряды наши нового Хранителя. Он молод, может быть, даже слишком молод для сана. Но поступками своими, мужеством, а главное – выдержкой и благоразумием показал истинную зрелость…
Под сводами Храма было сумрачно. Оттого фигуры Хранителей казались еще более величественными, исполненными тайны и неведомой силы. Иначе и быть не могло: жрецы Пятого Храма – Храма Памяти – отвечали за сохранность главного