в сумку, – папочка меня загрызет.
– Спокуха! – Алька ухватил меня за рукав, и поволок к двери, – лучше один раз увидеть чем две недели слушать. Пошли. Я сейчас тебя с таким человеком познакомлю!
Дом купца Ипатьева
«Такого человека» звали Коловрат Вавилович Санаев. Преподавал он прикладную механику, но образование имел историческое. Выглядел профессор Санаев отвратительно. Всем своим видом он подчеркивал непричастность к моде, гигиене и общественному мнению. Джинсы болтались на нем мешком, свитер был из того мешка сделан, а кроссовки, стоптанные и запыленные, на первый взгляд выглядели, как разные. И, кажется, оба левые.
–Значит так, – мужчина выпустил мне в лицо струю ароматного дыма из облупившегося старенького вейпа, – на «точке» не трындеть. Людям, буде, такие встретятся, в глаза не смотреть. Руки держи в карманах. А лучше пойди, поройся в горшке с цветком.
–Зачем? – удивился я. Но к подоконнику все-таки подошел, и даже сухую землю пальцем потрогал.
–Затем, – спокойно объяснил Коловрат Вавилович, – что чистые ногти раньше были уделом буржуев. А за твою новомодную стрижку, да чистые волосы, там и застрелить могут. Ты уверен, что хочешь выйти на «точку»?
Конечно хочу! Да я ради этого третий год носом землю рою! Ночами в библиотеке копаюсь. Хорошо, что сейчас можно в любом университете мира книги прямо через интернет читать. Иначе пришлось бы мне по миру помотаться. Как и все мои ровесники, я сейчас был уверен, что знаю о Великой Октябрьской революции все. А про расстрел царской семьи могу хоть сейчас написать три, нет, ПЯТЬ дипломов!
–Ну-ну, – апатично кивнул Коловрат Вавилович.
Он подошел к шкафу, достал оттуда обычную картонную коробку, из тех, в которых продают обувь. Внутри оказались жестяные банки с чем-то вонючим.
– Чего застыл? – буркнул он, обильно набирая пальцем какой-то желтой мази из полупустой жестянки, – разоблачайся!
Я окинул взглядом содержимое гардероба. Грязные, залатанные как попало вещи лежали на дне шкафа, висели на гвоздях. Вешалок, и даже перекладины, на которой они могли бы висеть, в шкафу не было. Профессор мотнул головой в сторону стоптанных сапог. В комплекте к ним шли холщевые штаны, покрытая коричневыми пятнами мятая косоворотка, и почему-то кожаная куртка с алым тряпичным бантом на лацкане. Прежде, чем позволить мне водрузить на голову потертый картуз, профессор Санаев щедро смазал мои волосы каким-то жиром.
– Вазелин, – бросил он в ответ на моё возмущенное шипение.
Стало понятно, что это в его глазах были исчерпывающие объяснения. Я тяжело вздохнул и поглядел на себя в запыленное зеркало. Вот оно, лицо моей будущей профессии! Огромный детина, с месяц немытой головой, втиснутый в поношенную одежду с чужого плеча.
– На, – вместо объяснений, профессор сунул мне в рот какую-то кислую таблетку. И через минуту мои зубы имели вид прокуренных кариозных обломков, – все, что куришь, оставляй