старик был ехиден, дальше некуда, – некоторое время назад мы договорились, что там, где замешана магия, случается еще и не такое.
– Ладно, – сдался я. – Понял. Что еще?
– Еще? Еще – вот.
Старик вытащил откуда-то из складок одежды (темно-синего чародейского балахона) толстый ошейник, украшенный металлическими бляшками.
– Ты наденешь его сейчас и не станешь снимать до самого Каменного леса. Это железное условие.
Я стерпел. Тьма с ним, стерплю еще и не это. Ради памяти – стерплю.
– Л-ладно…
Не то чтобы я сразу поверил Лю-чародею. Но даже если бы надежда, что это правда, была в тысячу раз призрачнее, все равно стерпел бы. Потому что обладающего памятью оборотня поймать не удастся никому.
– Все переправы через Юбен ты, конечно, знаешь. Ту, что неподалеку от Айетота, конечно, тоже. Чуть выше переправы по течению Юбена есть старая заброшенная мельница, ты должен знать. Туда и иди. Коня, оружие, припасы и одежду найдешь там. И киску тоже, хотя она вполне может бродить где-нибудь невдалеке. Пока на тебе – и на ней – ошейники, вы останетесь друзьями. Она пойдет за тобой даже в пламя лесного пожара и перегрызет глотки даже дюжине вильтов-воинов, если заподозрит в них врагов. Так что…
– Ладно, – повторил я. – Меня интересуют две вещи. Какие гарантии, что ты меня не надуешь?
Лю развел руками.
– Чародеи не врут. Помощь, за которую не заплачено, повредит мне сильнее, чем тебе мой обман. Весы есть Весы, их не вывести из равновесия… Тьфу, заговорил ты меня, лопочу, словно пьяный менестрель.
– И второе, – продолжил я. – Что я должен буду сделать в У-Наринне?
– Смутные дни! Ты куда-то торопишься, Одинец?
Я пожал плечами.
– Должен же я знать, зачем туда иду?
– Сначала – дойди. Там и узнаешь, – отрезал старик.
Лю жадно отхлебнул пива и тоном монарха, отдающего приказы царедворцам, велел:
– К мельнице поспей сегодня же к вечеру – времени тебе хватит. И выезжай немедленно в Дикие земли. Двенадцать синих дней – и ты будешь в У-Наринне. Гляди, не опоздай.
– Что, – хмыкнул я, – неужели до Смутных дней осталось всего двенадцать суток?
Лю изумленно уставился на меня. У него даже сыр изо рта вывалился, смачно шлепнув по столешнице.
– Ты знаешь что-нибудь о Смутных днях?
Теперь настала очередь изумиться мне. Я ничего не знал о Смутных днях, кроме того, что это расхожее ругательство. И, кажется, старик решил, что я вкладываю в эти потерявшие смысл слова нечто важное – понятное ему и недоступное мне. Как бы не показать, что я случайно набрел на исчезнувший след? И вообще – стоит ли это делать?
– Ну… – протянул я. – Наступят же они когда-нибудь, если люди не забыли эти два слова! А, Лю? Я неправ?
– Хватит! – оборвал меня Лю. Жестко, я даже вздрогнул. – Не болтай о том, чего не знаешь. И вообще – поменьше болтай.
Я пожал плечами – мне не привыкать. Болтать я не люблю. Сегодня только почему-то разобрало.
– Хорошо, чародей. Хочу верить,