я продемонстрировала следователю чудеса современной стоматологии, но, кажется, ожидаемого эффекта не произвела. Несчастный плебей, что он понимает? У меня, если что, во рту автомобиль поместился. Представительского, разумеется, класса. Случись в нашем поселке перебои с электричеством (что, в принципе, невозможно), я одна смогу осветить целую улицу – главное, рот пошире открыть. А учитывая, что в «Тихих соснах» каждый первый сверкает белоснежной улыбкой, при необходимости мы вместе вполне можем решить проблему уличного освещения небольшого города. И только этот, поди ж ты, не жмурится и маслом не тает. Это не очень хорошо. Кажется, за годы добровольного отшельничества я утратила навыки.
– Давайте условимся, Арина Юрьевна, – взгляд Коломойского достал до моей печенки, – вы не пытаетесь меня соблазнить, я не ходатайствую о замене меры пресечения.
– Я и не… – договорить я не смогла, захлебнувшись возмущением – так меня давно не унижали. Пусть и по делу, но от этого только хуже.
– Мы договорились? – мужчина вогнал последний гвоздь в гроб моей гордости.
– Договорились. – Я стряхнула невидимую пылинку с белоснежной юбки. Теперь этот тщательно подобранный наряд казался мне не очень уместным. Хуже было явиться пред ясны очи следователя нагишом. Приходится признать – Шарон Стоун из меня никудышная. Но и сдаваться так просто в мои планы не входило. «Основной инстинкт» разыграть не получилось, но это не значит, что война проиграна.
Следователь молчал, выдерживая мхатовскую паузу. Известный прием – сама нередко таким пользуюсь. Обычный человек в такой ситуации чувствует себя неуверенно, начинает ерзать, придумывать поводы нарушить гнетущую тишину, несет околесицу, выдает все, что приходит в голову. Дезориентировав таким образом противника, из него потом хоть веревки вей. Но я так часами могу медитировать, спасибо покойному муженьку – научил.
Отчасти от нечего делать, отчасти из любопытства я принялась разглядывать сидящего передо мной мужчину. В жизни он оказался даже интереснее, чем на фото. Только более усталый. Не молод, но и не стар. Сколько ему? Я восстановила в памяти присланную Н.Н. анкету. Ага, 35. Юбилей в этом году отпраздновал. Темные жесткие волосы, уже изрядно «побитые» сединой. Но это лучше, чем лысина – еще один спутник возраста, сопровождающий многих его ровесников. Серые глаза, окутанные мелкой, едва заметной сеточкой морщин. Прямой тонкий нос, придающий всему облику благородный, аристократический вид. Природа бывает порой крайне несправедлива – вот зачем мужику такой профиль? Хотя ладно, до красавца Коломойский все же недотягивал: мешали тонкие губы и мягкий подбородок, именуемый в народе безвольным.
В другой жизни парень, наверное, мог бы меня заинтересовать. Но не теперь. Пауза явно затягивалась, давно уже перейдя в разряд неприличных, но мне было плевать – благодаря условиям «домашнего ареста», торопиться мне теперь совершенно некуда. Не привыкшая к такому количеству свободного времени, не умеющая заполнять его чем-то, кроме работы, дома я очень скучала, поэтому сегодняшний визит