них я могла чувствовать себя «в своей тарелке», не опасаясь за жизнь близких людей, не боясь сорваться и потерять контроль. Всё это время я провела среди людей, но продолжала чувствовать себя одинокой. Рано или поздно мне придётся признать, что моё место теперь рядом с бессмертными.
Помедлив несколько мгновений, я подошла к Лене и обняла её. Лишь в тот момент ко мне пришло осознание, что именно этих объятий и не хватало. Пусть они были холодные, но по-своему дружеские. Ответные объятия не заставили себя долго ждать:
– Мы все за тебя очень переживаем. Ты должна это знать.
– Знаю, – я сделала шаг назад.
– Но почему же тогда сбежала? – она смотрела на меня так, будто нашла потерянного ребёнка, который решил куму-то что-то доказать, а в итоге ничего не добился.
Мне было тяжело говорить об этом, так как приходилось вновь и вновь возвращаться в прошлое:
– Я не могла больше находиться там, где когда-то был Дамиан. Каждое воспоминание о нём причиняет мне боль. Я хотела вернуться в мир людей, окунуться с головой в его рутину, отвлечься, почувствовать себя частью этой жизни. Но, как оказалось, точка невозврата уже давно пройдена. Мне было трудно, и сегодня я всё-таки сорвалась…
Признавать собственное поражение всегда неприятно. Но это в очередной раз доказывает, что я просто попыталась занять не своё место.
Лена присела на карниз, подобрав подол пальто, и жестом пригласила меня присоединиться. Я так и сделала:
– Как ты нашла меня?
– Микаэлла, – коротко ответила она, и этот ответ не требовал никаких разъяснений, так как теперь я всё о ней знала.
– Кто бы сомневался… Как все остальные? – больше всего мне хотелось услышать, что никто не погиб.
– Мы не стали оставаться в Румынии и перебрались в новый дом, в Сиэтл… – после этой фразы Лена сделала паузу, ожидая мою реакцию на сказанное.
Речь зашла о моём городе, в котором я родилась и выросла. Это прозвучало крайне неожиданно. Я вспомнила о том, что мой дом всё ещё пустует. Нужно было принять решение касательно того, что делать с ним дальше. Возвращаться туда мне не хотелось, так как будет слишком тяжело опять пропускать через себя болезненные воспоминания. Фактически все жильцы дома погибли, так или иначе.
– Там ведь твой дом, и этот город много значит для тебя, – Лена всё прекрасно понимала и не даже не пыталась этого скрыть.
– Нужно было давно решить вопрос с домом, – я не питала призрачных иллюзий и решила больше не затягивать с этим, – хотя, мне даже думать больно о том, что придётся вновь войти в те двери, увидеть пустые комнаты, все вещи родителей и тёти Виктории, всё то, что было моей жизнью. Лишь сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что была счастлива, пусть и недолго.
– Тебя никто не торопит. Сделаешь это тогда, когда будешь готова, – тихо произнесла Лена.
– Ты права, сейчас у меня есть другие, куда более важные дела, – я смотрела