во флигель, где жили люди в разномастных мундирах, он нашел подтверждение своей догадке, что этих людей готовят для заброски в Советский Союз. Он установил это по обрывкам черновиков, записей лекций, касающихся топографии. По тем памятным выпискам, которыми, прежде чем заучить наизусть, они пользовались, ему даже удалось определить районы их предполагаемых действий.
Иоганн чувствовал себя человеком, в руки которого неожиданно попал клад.
Отправившись за песком на грузовой машине, Вайс выбрал подходящее место для тайника и на обратном пути у телефонного столба с номерным знаком 74/0012 закопал в консервной банке завернутую в кусок противоипритной непромокаемой накидки, полагающейся к каждому противогазу, первую свою за время пребывания здесь шифровку и несколько портретов диверсантов.
Столб с этим номером был указан потом тайнописью в записке, предназначавшейся Бруно и вложенной в письмо к фрау Дитмар.
Так он наладил связь. Это было счастье. Теперь конец одиночеству, томительному, безысходному безделью. Ведь, что бы ни делал Вайс, без надежной связи со своими все его усилия оставались втуне. Но предаваться ощущению счастья Иоганн не мог, не говоря уже о том, что это расслабляющее волю ощущение было теперь ему противопоказано.
И все-таки он допустил оплошность.
Нарисованные им портреты остальных террористов-диверсантов Вайс хранил внутри отдушины кирпичного фундамента гаража, предварительно обернув куском все той же противоипритной накидки. Вечером он просмотрел их в последний раз, собираясь на следующий день положить в тайник у телеграфного столба, и обнаружил, что изображение человека, которого диверсанты называли Хрящом, сильно потерлось на сгибах. Иоганн решил восстановить испорченный кое-где рисунок. Зажег свет в плафоне на потолке машины, сел в нее и принялся за дело. Дверцу машины он оставил открытой, чтобы услышать, если кто-нибудь войдет в гараж. И… попался.
Человек с начальственными манерами вошел в гараж в сопровождении своего шофера и охранника и сразу же увидел солдата в освещенной машине. Он и вырвал у солдата бумагу, на которой тот что-то писал.
Вайс выскочил из машины, вытянулся, замирая.
Человек в штатском удивленно разглядывал рисунок.
– Кто?
Иоганн доложил:
– Иоганн Вайс, шофер господина майора Акселя Штейнглица.
– Это кто?
Иоганн посмотрел на рисунок.
– Не могу знать.
Человек угрюмо, подозрительно уставился в глаза Вайсу.
– Кто? – повторил он.
И вдруг Иоганн ухмыльнулся и, принимая свободную, несолдатскую позу, сказал презрительно:
– Это, осмелюсь вам доложить, жалкая мазня. – Попросил с надеждой в голосе: – Я был бы очень счастлив показать вам мои рисунки.
Человек в штатском еще раз внимательно посмотрел на рисунок, поколебался, но все-таки вернул его Вайсу, молча сел в свою машину и уехал.
Вайсу были знакомы и машина,