Молитвенный дом без того был под постоянным контролем, в штатном расписании райкома партии имелась должность – инструктор по атеизму. Инструктор время от времени ударял рейдами по баптизму, обязательно брал с собой Додошкина вместе с его острым пером, которое через день-другой отчитывалось о проделанной работе фельетоном или хлёсткой статьёй.
В последнее время Иван частенько вспоминал давно почившего Додошкина, сталкиваясь в ютубе с роликами одного современного журналиста. В девяностые годы восторгался Иван его телевизионными репортажами: всегда яркими, с динамичной подачей. Времена шли бандитские, репортёр ходил по краю, и каждый день на протяжении продолжительного времени бросал свои короткие репортажи в лицо общественности: смотрите, в каком непотребстве живём – воровство, бандитизм, тупизм. В те далёкие времена честно заработал имя. А потом размордел, забронзовел и стал один в один Додошкин. Последний чаще по баптизму бил, репортёр принялся ретиво обличать православную церковь. Додошкину, понятно, государство платило за атеизм, обличитель-репортёр тоже не задарма, поди, работал, платил кто-то. Неплохо, раз не сходил с церковной темы. Вещал с постамента, как и подобает обличителю. Патриарха называл по фамилии, попы у него были рвачи, обманщики, исключительно, на «мерседесах». Был он, как и Додошкин, человеком неглубоким, да от него глубины не требовалось.
Так что дело Додошкина живёт и процветает.
Иван болезненно воспринимал писанину Додошкина. И уж совсем возмутила статья, в которой Додошкин рвал на груди рубаху, он-де кровь проливал, сражаясь лицом к лицу с фашизмом на войне, а такие как Петренко в тылу со своим Богом ошивались.
– Давай напишем этому Додошкину! – убеждал отца. – Напишем редактору газеты. Они, конечно, не опубликуют, не извиняться, но хотя бы заткнутся в отношении того, что ты ошивался по тылам. У тебя награды, четыре благодарности Сталина, ты участник Парада Победы.
– Ничего писать не будем. Додошкин всё равно любую информацию вывернет в свою пользу. Бог с ним. Пусть пишет. Мы закон не нарушаем.
В тридцать два года Ивана назначили директором клуба. Буквально через месяц звонок из райкома партии: у вас будет открытый суд над сектантами. Свою роль в том деле сыграл Додошкин. Он разнюхал про детскую воскресную школу в немецкой деревне и своей статьёй заложил её. В принципе, школа была обречена: раньше или позже про идеологическую партизанщину узнали бы и врезали. Разве что статья Додошкина подтолкнула на показательный суд. Зал на триста мест был полон. В основном немцы-баптисты, в деревнях района их было много. Если отец Ивана свою общину зарегистрировал, немцы не хотели идти по этому пути. На суде на скамье подсудимых сидели двое. Учительница – организатор баптистской воскресной школы. Мало того, что вела религиозную пропаганду среди детей, что уже уголовно наказуемо, так ещё проводила занятия по изучению Библии под крышей деревенской школы. Второй подсудимый – руководитель незарегистрированной общины деревни. С его ведома существовала баптистская воскресная школа. Учительнице