села на кровати и уставилась на сестру удивлённым взглядом.
– Так это все не правда? – спросила она. – Папа тебя не изгнал из клана?
– Изгнал. Но только для того, чтобы меня не убили. Мила, прошу, пообещай, что никому не скажешь.
– Клянусь!
– Я тебя люблю.
– И я тебя. Когда ты вернёшься?
– Не знаю, но я скоро напишу тебе письмо. Сразу как устроюсь в Редклифе.
– Я буду ждать.
Элли обняла сестру, поцеловала на прощание в щёку и вышла.
В карете девушку привезли на вокзал. Кучер выгрузил ее чемоданы на, специально предназначенную для перевозки грузов по вокзалу, тележку и, так и не проронив ни слова, уехал домой. Вот и началась взрослая самостоятельная жизнь. С перетаскивания тележки от входа в вокзал до перрона. Кстати, красивый вокзал. Совсем новый, как, впрочем, и железная дорога. Пол выложен гранитными плитами, колонны и потолок украшены лепниной. Одним словом – столица. Хотя, возможно, другие станции не хуже. В конце концов, все они были построены в течение последнего года и вряд-ли сильно отличались. Но это только предстояло узнать. На поезде Элли ехала впервые. На перроне она простояла около часа, дожидаясь нового чуда техники. Громыхающего, гудящего, пыхтящего и дымящего паровоза, тянущего за собой десяток вагонов. Дождалась, показала билет кондуктору, забралась в поезд, затащила туда чемоданы, распихала их под своей полкой, уселась на эту полку, и угрюмо уставилась в окно. Рывок, звон разбитой посуды, полетевшей у кого-то со столика в другом конце вагона, грохот упавшего с верхней полки чемодана, постепенно ускоряющийся стук колёс и медленно проплывающий мимо вокзал. А вместе с ним уплывающая привычная и знакомая жизнь. Пути назад отрезаны, будущее в тумане. Неизвестность пугает и завораживает одновременно. Вот оно начало новой жизни.
Выставив, наконец, последнего из гостей, пришедших на прием в честь совершеннолетия его дочери, Джереми направился в кабинет. Сил не осталось ни моральных ни физических, но он прекрасно понимал, что уснуть сейчас не получится из-за нервного напряжения. Элли отлично сыграла свою роль, но ее выход был коротким, а вот Джереми отыгрывал оскорблённого в лучших чувствах отца и главу рода два с лишним часа. И кто бы что там ни думал, а ложь никому не давалась легко.
Джереми толкнул дверь, и вошёл в кабинет с масляной лампой в руке. Он предпочитал не пользоваться бытовой магией, если была разумная альтернатива. В комнате его ждал сюрприз. И сидел этот сюрприз в его кресле. Джереми окинул Рикардо Миральди мрачным взглядом, молча подошёл к сейфу, достал оттуда початую бутылку коньяка и два бокала, поставил это все на стол, разлил коньяк по бокалам и уселся в кресло для гостей.
– Забавная ситуация. – Протянул Рик и взял бокал.
– Не вижу в ней ничего забавного. – Вздохнул Джереми.
– Вы так преданы предателю, что готовы оставить свой клан без наследника, ради его расположения или просто боитесь за дочь?
– Ричард не предатель, он просто запутался.
– И