хотела сказать, что Семечкин писал кипятком, но взгляд ее упал на дочку. Лиля сидела на коленях у деда, рисовала козлика, но ушки у нее точно были на макушке. Лена решила выбрать более нейтральное выражение:
– Когда я приехала, Иван Иванович был очень возбужден. Оказывается, он давно подозревал, что его закон работает только в определенном диапазоне условий, и вот теперь дождался… Я рассказала, что Майк с Ларой считают, что, скорее всего, его закон работает, просто при других условиях накладывается еще один процесс, который идет в другую сторону. Иван Иванович обещал это обдумать и наметить план работ. Тогда я нажаловалась на Козлова и настучала, что он прикрыл наши работы. Семечкин сейчас же позвонил нашему директору и попросил прекратить произвол. Они договорились еще попозже переговорить, вроде бы Валерий Иванович выздоровел, а я поехала домой. Теперь все.
– Ленка, не все. Кому ты про развод говорила? Наш начальник охраны выяснил, что все разговоры о вашем с Егором разводе пошли из твоего института, – Зимин решил докопаться до дна.
– Дядя Сережа, никому я про развод не говорила. Ой, вспомнила, дня три назад… Козлов повадился к нам с Раисой ходить каждый день и комплименты делать. У Раисы сын – помощник депутата, а у меня муж – его Сиятельство Георгий Викторович Романшин, можно сказать, Небожитель. Ну вот, он пришел и как пошел языком трепать: уж какие мы красивые, умные и т. д. и т. п. Меня зло взяло, столько времени на ерунду теряем. Я тогда немножко съязвила и вопрос на засыпку задала: «Максим Олегович, интересно, если бы мы с Романшиным разошлись, какие из моих достоинств пережили бы это событие?» Все, больше никогда и ничего про развод не говорила.
Наталья Алексеевна встала и пошла на кухню за пирогом. Сережка поднялся вслед за бабушкой. Как только он решил, что взрослые его не слышат, раздался театральный шепот: «Бабушка, а мама с папой не разведутся?» Это услышала Лиля и в свою очередь спросила у деда, что такое «разведутся».
– Лилечка, разведутся, ну, если бы мама и папа поссорились и стали бы жить отдельно.
– Какой Сережка все-таки глупый. Как мама с папой разведутся, если они оба живут здесь вместе с нами и никогда не ссорятся? – Лиля продолжила рисовать.
12
Всю дорогу домой Ксюша дулась на родителей, а как только переступила порог квартиры, заявила:
– Папа, это ты специально у деда лапшу мне на уши стал вешать, что насчет платья нужно еще что-то обдумать? Решил уговорить меня, что платье плохое? Я его все равно надену, можешь не сомневаться. Мне платье нравится, и бабушке с тетей Ниной, между прочим, тоже. Все девчонки будут в таких платьях, а я – в черной юбочке и белой блузочке? Может, еще белые гольфики надеть, как в детском саду?
– Белые гольфики не надо, и юбочку с кофточкой можно найти поинтересней. Просто в этом платье ты будешь как все. Сама же говоришь, что все девчонки будут в таких платьях. Все вы будете, как близнецы инкубаторские. Ты же где-то там в каком-то конкурсе