дешёвая пластмассовая заколка, а с высоты каблуков можно увидеть Париж. Девушка держала в охапку пухлый полиэтиленовый пакет с оторванной ручкой.
Потом притащился низкорослый то ли испанец, то ли мексиканец, лет пятидесяти, плотного сложения. Плечо мексиканца оттягивала тяжелая спортивная сумка зеленого цвета с нарисованной белой теннисной ракеткой. Он подозрительно оглядывался, будто опасаясь слежки.
Записи в книге сделаны неразборчиво, но фамилии Масси вроде как не попадалось. Первую Август идентифицировал как «Нортон», вторая была похожа на «Борелли». «Интересно, кто из троих записался итальянцем? Уж не испанец ли с зелёной сумкой?» – подумал Август. Третья фамилия представляла собой прекрасный пример автоматического письма на спиритическом сеансе – разобрать буквы смог бы лишь профессиональный графолог.
Впрочем, надо быть идиотом, чтобы записаться под настоящим именем. Мало того, Масси уже от «Мюррэй Хилл» ехал в Бронкс в больших солнечных очках и плотной вязаной шапочке, что говорило о желании скрыть внешность от посторонних.
Вообще, маскировка – дело тонкое. Вопреки расхожему среди дилетантов мнению, люди, связанные со спецслужбами, практически не используют грим. Причина банальна – его очень легко распознать на небольшом расстоянии, что гарантированно вызовет подозрения. Проще поменять социальный статус личности, например из преуспевающего бизнесмена превратиться в нищего попрошайку или опустившегося алкоголика.
Грязные волосы, небритость, старая поношенная одежда, даже неприятный запах могут лучше изменить внешность, чем килограмм тонального крема и несколько часов работы профессионального гримёра. Масси сделал проще: постарался скрыть максимум своей головы и лица.
Громко зазвенел телефон на стойке. Август вздрогнул, ругнулся про себя, но продолжил поиски.
Так, а вот время вселения постояльцев проставлено отчётливо: 13:15,13:20 и 13:30. Три свежих дневных записи – как на подбор. Были ещё две более поздние: 14:17 и 15:10, но они Августа не заинтересовали – в это время Масси давно покинул отель. «Смотри, какой популярностью пользуется этот вонючий сарай, – от посетителей отбоя нет…»
Телефон продолжал надрывно трезвонить. Загремела входная дверь – лысый возвращался из подвала. Август быстро запомнил номера комнат: двенадцать, семнадцать, двадцать один – и пулей выскочил на лестницу. Расчётное время для номера семнадцать было указано на следующий день, номер двадцать один взят на трое суток, а номер двенадцать – оплачен на неделю.
В два прыжка преодолев лестничный пролёт, Август застыл, прижавшись к стене. В коридоре пахло едким потом и, как ему показалось, спермой. Тусклые пыльные лампочки едва освещали ряд однотипных дверей. Под плафонами светильников скопились горы мёртвых мух. Чёрт с ними. Теперь, когда он, наконец, оказался внутри, необходимо узнать, в каком номере из трёх остановился Масси. Август решил начать с двенадцатого.
В запертую комнату, как известно, можно