тесно сомкнутых сил, для чего приказал при построении боевого порядка сузить его фронт и увеличить глубину. Во всех легионах интервалы между манипулами были сокращены, и образовалась своеобразная массивная фаланга глубиной в 36 шеренг. В центре боевого порядка римлян расположилась пехота (справа – римляне, слева – союзники), на флангах – конница: на правом, примыкавшем к реке, – 2400 всадников под командованием Эмилия; на левом фланге, не защищенном никакими естественными препятствиями, – вся остальная конница во главе с Варроном; 8–9 тысяч легких пехотинцев были выстроены впереди фронта.
То, как выстроил свои войска под Каннами Ганнибал, самым ярким образом выявляет его полководческий талант: творческий подход к делу, умение спрогнозировать ситуацию на поле боя, способность к тщательному анализу сил, расположения, возможностей противника. Итак, в центре карфагенского войска в одну линию выстроились 20 тысяч иберийцев и галлов в 10 шеренг в глубину; здесь, с этими опытными, но не самыми сильными и надежными войсками пунийской армии находился и сам Ганнибал. На левом же и правом крыльях более глубоким строем стояла мощная африканская (прежде всего – ливийская) пехота (две колонны по 6 тысяч человек) и еще дальше – на крайних флангах – кавалерия. 8 тысяч тяжелой конницы под командованием брата полководца Гасдрубала расположились на левом крыле у реки, 2 тысячи нумидийской легкой конницы под командованием Ганнона – на правом крыле. Легкая пехота, как и у римлян, находилась впереди армии – завязав сражение, она должна была отступить за линию тяжелой пехоты. Все построение карфагенской армии напоминало полумесяц, выпуклая сторона которого (иберийско-галльский центр) находилась ближе к противнику, а «рога» были, соответственно, позади. Армия Ганнибала заняла такое положение, при котором сухой южный ветер сирокко нес тучи пыли в лицо римлянам.[9]
Перед боем карфагенский полководец обратился к своим воинам с традиционно прочувствованной речью, где важнейшее место уделялось вопросам возможной наживы. (У римлян речь все же шла, как правило, о защите свободы и самой жизни Римского государства.) «С победой в этой битве вы тотчас станете господами целой Италии, – говорил Ганнибал, – одна эта битва положит конец нынешним трудам вашим, и вы будете обладателями всех богатств римлян, станете повелителями и владыками всей земли. Вот почему не нужно более слов – дела нужны».
С обеих сторон сражение начала легкая пехота. Через небольшой промежуток времени Ганнибал бросил в атаку левофланговую конницу Гасдрубала. Противостоявшие ей римские всадники правого фланга, несмотря на упорное сопротивление, были разбиты и рассеяны. Одержав здесь победу, Гасдрубал стал угрожать с тыла римской кавалерии уже на противоположной стороне. В конце концов последняя под угрозой удара с тыла также покинула поле боя. Вообще же на левом фланге римлян наступление нумидийской кавалерии началось с того, что около 500 всадников явились в расположение римлян и объявили, что сдаются