связи остались, или, может, звезда у пацана в то время счастливая была, только он остался один, в школу художественную ходил, а на жизнь подрабатывал тем, что в скупочном магазине картины под старину рисовал. Раздобудет старую раму, намалюет натюрморт, табличку сварганит – конец 19-го века, неизвестный художник. И цена той мазни сразу на пять порядков дорожает. Здорово у него получалось. Что там греха таить, глядя на его художества, я и сам потихоньку рисовать начал. Тем ремеслом до сих пор и кормлюсь.
А завмаг, скотина, те картины богатым клиентам подпольно сбывал, людям всегда надо было лишние деньги во что-то вечное пристраивать.
Глава 6
Как ни старался адвокат, как ни звонил высоким покровителям и тайным заказчикам художника, ничего не помогло. Следователь был неумолим – Тихонов будет сидеть до суда под замком, и точка. Правда, перевел его в одиночную камеру и разрешил-таки свидание с Никитичем, правда, только в присутствии адвоката.
После свидания Никитич сиял как медный пятак на солнце. Удивленной Маргарите он протянул маленькую скомканную бумажку. И прошептал на ухо.
– Вам передал, лично. Вот старик, вот подпольщик, а вы говорите…
Записка состояла из одной строчки. «Судак, подвал, ключ под камнем. Серая папка».
В Крым вызвался съездить адвокат Красин. Лилия, которая, как всегда, была в курсе всего происходящего, упросила мать отпустить её с Андреем Андреевичем.
– Ну, мама! Ну как ты не поймёшь – подвал, тайная серая папка, старый художник, это же всё жуть как интересно. Да и ехать тут всего ничего, через пролив на пароме, и всё – ты уже в Крыму. Ну, мама, ну, пожалуйста. А я тебе Крымских картин нарисую, сколько хочешь. Я буду стараться, честное причестное слово.
Проводив крымскую команду, Марго позвонила Каверину.
– Ну что, Максим, как успехи, есть новости?
– Маргарита Сергеевна, кое-какие новости есть. Только вот Ивашев зашпынял, говорит, что не понимает, в какой роли я выступаю, как следователь или как адвокат. В общем, сейчас разгребу свои авгиевы конюшни и сразу к вам, вы уж потерпите там, пожалуйста.
В ожидании Максима Марго ещё раз перечитала папку с собранными документами в своем планшетнике.
Художник Монро стал весьма популярен в начале 20-го века. Великие имена сыпались как из рога изобилия. Перед первой мировой войной вся просвещённая Европа просилась собирать картины и скульптуры. Дошла очередь и до Монро, умершем за несколько лет до начавшегося бума. Работ он написал немного, жил бедно, умер практически нищим. В один миг его картины стали востребованы, а следовательно, сильно подорожали. Его творчество стали изучать, восхищаясь самобытной манерой письма. В дореволюционной России было несколько картин в частных коллекциях. Вывезли их за границу эмигранты, или они до сих пор лежат в пыльных запасниках музеев или в частных домах, практически неизвестно.
Погрузившись в свои мысли, Маргарита не заметила,