лежит и белая коробочка. Как женщина ушла, Мишка хотела встать и уйти, не трогая подарок, понимая, что с ней просто пошутили. Чудес не бывает. Отпила остывший глинтвейн – кисло и противно. Подумала. Потом из любопытства все же открыла коробочку: там лежал узенький черный браслетик из чего-то вроде пластмассы. На свету чернота немного отливала синими искрами, а сам браслетик почти ничего не весил. Но, в общем, стильный. Подобные штуки иногда дают в дорогих магазинах одежды в подарок за покупку, вот и этой даме в черном, тоже, наверно, дали, а он, копеечный такой, ей ни к чему. Вот и подарила жалкому подростку. Подачка. Сама виновата… Пусть будет, пусть напоминает, как стыдно быть жалкой. Да и в самом деле уверенности со стойкостью где-то бы раздобыть, и Мишка спрятала коробочку с браслетом в рюкзак.
Пока бежала с остановки до дома, куртка опять промокла на плечах и груди, и джинсы – насквозь. Казалось, кто-то с неба нарочно выцеливает ее пожарным шлангом и злой ледяной водой промывает от последнего тепла. Это так невыносимо – когда холодно! Хотелось заплакать, но она укрепилась и добавила скорости. Пусть небо рыдает взахлеб, а она – не будет. В подъезде охватило влажной духотой. В лифте лужа – со всех натекло. С Мишки тоже вон капает. Ну и что.
– Ну, что, исправила?! – мама торопливо вышла в прихожую, хотя Мишка вошла бесшумно. – Да что молчим? Нет?!
– Нет, – Мишка мотнула головой. – Мам, куда куртку повесить? Сырая насквозь. И ботинки вот…
– На репетитора денег отец не даст, – мама забрала куртку. – И так от тебя одни расходы, а толку – ноль. Напихай вон в ботинки газет и поставь к батарее, но не близко. И давай в душ, а то простудишься, Катюшку с Митей заразишь, мне только этого не хватало. Одни проблемы от тебя…
Ну да. Одни проблемы. Мишка сама – целиком одна большая проблема. И помощи ни от кого не дождешься, это она еще летом поняла, когда в жару… Мухи… Да что там летом – куда раньше, в тот жуткий новый год на даче пять лет назад. Когда в соседней комнате звонили новогодние куранты, а она… В темноте…
– Ноги в тазике с марганцовкой подержи! – добавила мама в спину. – И лекарства потом намажь погуще!
Как будто Мишка сама не знает, как быть со шрамами. Ну ладно, спасибо, что мама вообще про это помнит.
2.
Тридцать первого декабря, бесснежным тусклым утром родители собрались, прихватили с собой младших и уехали на дачу. А «эту дуру» Мишку оставили наедине с учебниками, мол, никакого «нового года» и подарков не заслужила, сиди учи, дебилка. Хлеб, молоко, овсянка, сосиски, яйца в холодильнике есть, с голоду не помрешь, а проверять будем видеозвонками, и попробуй только уйти из дома! Наступила тишина.
И она поняла, что случилось чудо.
Тихая, тишайшая тишина. Ни Катькиных с Митькой воплей, ни родительских разборок. Ничего. Лучший новогодний подарок. То ли дождик, то ли мокрый снег шуршит снаружи по стеклам, а она