Что я ему сделала?
Видно, я все же не сдержала чувств, и слуга увидел слезы. Отвернулся.
– Уйди, – еще раз попросил он. – Я не могу на тебя смотреть и ничем не могу помочь.
Даже растерялась от такого признания.
– Можно просто поговорить. Мне будет достаточно…
Это был первый человек, с кем я начала общаться в замке. Его звали Лоренс, он служил в этом замке уже сорок лет, а пострадал за то, что перепутал парадные камзолы двух мастеров. Несколько следующих дней я была самым счастливым человеком в мире. Наконец-то хоть кто-то увидел во мне человека, а не вещь. Я разговаривала с Лоренсом почти каждый день, очень много узнала от него о жизни магов.
– Еще апостифик есть у сестры Маренса и внука. Сам Маренс не очень любил этого и потому никогда своего апостифика не имел. Не знаю уж, чем ты его привлекла. Видно, какая-то ты особенная.
Ну да, куда уж особенней.
– Он жалел детей?
– Маренс? Жалел? Он ради своей цели что угодно сделает. Нет, он просто не доверял таким вещам. Говорил, что если начнешь полагаться на что-то, кроме себя, то однажды этого чего-то может не оказаться рядом в нужный момент.
– Только ты сам не подведешь себя? – Это выражение я часто слышала от архимага.
– Ну да. Оно самое, – кивнул Лоренс.
Неудивительно, что мое появление обсуждала вся верхушка Дома Кайтаидов. Как мне рассказал Лоренс, сошлись на том, что Маренс обнаружил у меня возможность накапливать очень большой запас энергии, вот и изменил собственным принципам. На спор даже проверили меня – действительно большой.
А вот я даже вспоминать не хочу, чего мне стоило увеличение запаса энергии до теперешнего уровня, – ведь тренировки Маренс не бросил. Сволочь! Этого архимага я уже ненавидела. И энергию он у меня забирал стабильно каждый день. Даже на тренировках неофитов так не делали, опасно. Узнала, когда присутствовала на экзамене, который принимал Маренс лично. Там я много всего о магии узнала. Не так они увеличивают свой резерв, совсем не так, как со мной, хотя, конечно, и успехи у учеников не такие, как у меня. Но мой способ врагу не пожелаешь, это скорее к пыткам можно отнести. Инквизиция ухватится за такую «тренировку», чтобы еретиков пытать. Все дыбы и каленое железо детскими шалостями покажутся.
Там же на экзамене увидела еще одного апостифика. Юноша старше меня года на три стоял почти рядом со мной, уставившись невидящим взглядом куда-то вдаль. А может, и не юноша, а так же, как и я, девушка. Попыталась заговорить с ним… или с ней. Сначала он никак не отреагировал, потом повернулся. Взгляд совершенно равнодушный, и в голосе ни тени эмоции:
– Разве вещь вправе говорить без разрешения хозяина?
Я прямо там чуть и не умерла от этих слов. Неужели я тоже стану такой же? Неужели превращусь вот в это вот? Во рту пересохло, может быть, и упала бы, но вовремя оперлась о стол. Оглянулась, вроде никто не заметил – маги заняты экзаменом, на вещи ноль внимания.
Вечером, когда Лоренс менял постель, попыталась