напечатанных ранее домыслов. Приводились там и результаты вскрытия, показавшего, что подросток погиб от множественных колотых ран, а не от кровопотери, и подтвердившего отсутствие надрезов, швов на глазах и тому подобное. Опровержение помогло прояснить обстановку, но не успокоило население – многие обыватели посчитали его попыткой скрыть правду. Более того, агентами охранки был запущен по городу слух, будто царь лично издал секретный указ, разрешающий грабить и избивать евреев в течение трех дней после Пасхи. А за неделю до праздника в общественных местах города появились и листовки такого же содержания.
Присяжный поверенный дождался, пока официант отойдет от стола, и продолжил:
– И вот в воскресенье днем из толпы, собравшейся на площади, полетели первые камни в прилегающие еврейские дома, началось разорение лавок и магазинов…
– А что же городские власти?
– Полиция сразу арестовала шестьдесят человек. На улицы вывели воинские патрули из гарнизона, так что к вечеру все затихло, и ночь прошла спокойно. Но вот на следующий день началось нечто страшное… – Владимир Анатольевич сделал большой глоток кофе. – только представьте себе! До половины четвертого пополудни озверевшие толпы с окраин практически безнаказанно врывались в дома, убивали, насиловали, поджигали. Потом только солдатам раздали патроны и разрешили стрелять в негодяев. Погром подавили буквально за считанные минуты. Но к этому времени уже погибли сорок девять человек, почти шестьсот было ранено и покалечено, пожар уничтожил треть всех кишиневских домовладений…
– Цифры можно считать достоверными?
– По суду прошло сорок два трупа, из которых еврейского населения – тридцать восемь. У всех убитых найдены были повреждения, причиненные тяжелыми тупыми орудиями: дубинами, камнями, лопатами, у некоторых же острым топором. Многие из несчастных, которые остались в живых, были тяжело изувечены, женщин зверски насиловали на глазах у мужей…
– Огнестрельные раны? – над чем-то задумался председатель земской управы.
– Нет, таковых предварительным следствием обнаружено не было. Хотя в обвинительном акте указывалось, что евреи якобы стреляли в погромщиков из револьверов и ружей.
– И никого из них не привлекли к суду?
– Ни единого человека. Потому что это такой же бред прокуратуры, как и утверждение, что некие лица плескали в погромщиков из окон концентрированной серной кислотой.
– А сколько же всего народу проходило по делу? – поинтересовался Виктор Андреевич.
– Поначалу – свыше восьмисот человек, но суду оказалось предано меньше. Почти две с половиной сотни были освобождены от следствия и суда по недоказанности обвинения, многие получили судебные решения за мелкое хулиганство. В сущности, подследственных с серьезными обвинениями привлекли всего около сотни, однако из них только тридцать шесть обвинялись в убийствах и насилиях.
– А по окончательному приговору – сколько из