если бы моя мама могла больше зарабатывать и меньше работать.
4) И вот! Было бы замечательно, если бы Вы сделали печеньки с шоколадной крошкой полезными для здоровья; тогда я могла бы их есть гораздо больше, и мама не ограничивала бы меня тремя печеньками в обед, так что мне приходится потом тайком доедать остальные.
5) Также, если можно, я бы очень хотела, чтобы Вы сказали моему папе, что я по нему скучаю и что я его люблю…
Мама зашла в комнату и увидела, что я реву. Она сказала, что не ожидала, что для меня так важен «Холм одного дерева». Я не из-за него плакала, но не хотела ей говорить про папу, потому что она бы тогда огорчилась. Она не любит, когда о нём говорят. Ещё она поклялась, что моя сегодняшняя шутка кажется ей весьма смешной, и что она говорила с Денисом Болье, который тоже так думает. Но всё равно он вызывает её в школу. Она пообещала, что будет меня защищать. И добавила: «В конце концов, ты же ничего не украла!»
Я крепко обняла маму. Может быть, чуть-чуть слишком крепко, потому что, смеясь и мягко меня отстраняя, она прошептала: «Я не могу дышать». Уходя, мама сказала, что смутно припоминает тот случай с бутылкой жидкого мыла.
Четверг, 15 сентября
Я хожу в школу для девочек. Если бы я ходила в самую обычную школу, то, может быть, у меня было бы больше друзей, потому что была бы возможность подружиться с мальчиками. Но, поскольку я хожу в школу для девочек, увы…
В шестом классе я всюду ходила вместе с Розалией Мойсан. Можно сказать, что в то время она была моей лучшей подругой. Всё быстро поменялось из-за одного случая. Правда до того случая я не предполагала, что оно может так выйти; поэтому я считала её своей лучшей подругой. Вкратце. Вот что произошло. Мы с Розалией были неразлучны. Она начала встречаться с Вильямом Дорионом, которому было четырнадцать (мне сейчас четырнадцать, и могу поклясться, что одиннадцатилетние пацаны мне абсолютно не интересны; поэтому, оглянувшись назад, что я должна думать о Вильяме Дорионе, а?). Розалия вся из себя гордилась, что встречается с мальчиком четырнадцати лет (который, кстати, оставался на второй год). Однажды она решила нас познакомить. Уж не знаю почему, но он начал передо мной рисоваться, такой весь из себя. Клянусь, я ничего для этого не сделала; мне вообще показалось, что он слегка туповат. (Хотя не скрою, меня слегка тронуло, что парень четырнадцати лет передо мной так выпендривается.) В общем он начал меня кадрить прямо НА ГЛАЗАХ У РОЗАЛИИ.
В то время, скажем так, я ещё не пробудила своё сознание. Вместо того, чтобы следовать законам дружбы, я начала встречаться с Вильямом. Естественно, это очень огорчило Розалию.
Так вот, целую неделю я гуляла с Вильямом. В одиннадцать лет я ещё играла в Барби (я знала, что уже выросла из кукол, но не могла от них отказаться, и я обожала мою куклу с голубыми волосами – цвет её волос казался мне признаком бунтарского характера!). Поэтому Вильям надо мной посмеивался (и, подозреваю, не без причины). Между прочим, со стороны производителя