отчаянно пытается выжить? Георгина как пойманная птица со сломанными крыльями, она – яйцо Фаберже, которое ты сварил в мешочек и съел на завтрак…
Я оборвал его, когда он попытался уподобить Георгину потухшему вулкану.
– Сегодня утром я долго беседовал с Георгиной по телефону, – взял слово Ланс. – Она сказала, что ваша сексуальная жизнь напоминает пустыню Калахари. Вы будто с трудом одолеваете зыбучие пески, взбираясь на дюну, но редко достигаете этой вершины вместе.
Найджел с Лансом захихикали.
– Возмутительно! – Я вскочил с дивана. – Не ожидал, что моя жена выбалтывает вам самые интимные подробности нашей личной жизни. Это похоже на предательство.
– Кончай рвать на себе трусы, – беззаботным тоном произнес Найджел. – Женщины только и делают, что делятся с геями своими самыми страшными тайнами.
– Мы – хранители знания, – подхватил Ланс, – и наша осведомленность не ограничивается дизайном интерьеров. – Оба опять засмеялись.
Я оглядел их гостиную. Каким-то образом, несмотря на слепоту, они умудрились подобрать занавески, ковер и подушки в тон.
Может, у гомосексуальных мужчин имеется лишний ген, ответственный за декораторский талант?
Дома я застал мать, они с Георгиной обсуждали проблему Лукаса и Джереми Кайла. Меня крайне встревожило направление их беседы: обе склонялись к тому, чтобы, по выражению матери, «очиститься – выложить все без утайки и поставить наконец точку в этой истории». Я пылко и, по-моему, красноречиво убеждал их в настоятельной необходимости держать семейные секреты под спудом и не докапываться до правды, но, к моей досаде, они лишь глянули на меня с недоумением и жалостью, а затем продолжили беседу. Грейси сидела у отца, смотрела «Волшебника страны Оз» в 79-й раз (отец считает), поэтому я отправился на кухню и занялся моей пьесой «Чума!». Сочинил монолог жертвы чумы.
Деревня Зеленая, Мангольд-Парва. Базарный день. Стая собак пересекает сцену слева направо. На середину сцены выходит курица, откладывает яйцо, а затем уходит в правую кулису. Деревенские жители продают и покупают сельскохозяйственную продукцию. Жертва чумы, едва волоча ноги, появляется из левой кулисы и обращается к публике. Деревенские жители в страхе пятятся.
ЖЕРТВА ЧУМЫ (обращаясь к публике). Ох, зрю, опасливо сторонитесь вы моего бедного больного тела. Ни единый мужчина, ни женщина единая не дотронется до моей гниющей плоти, не утешит меня ни лаской, ни добрым приветом. Смерть караулит меня за углом, ибо никому не жить, ежели чума коснулась его. Я не хочу покидать этот мир. В нем так много чудес, коих я еще не повидал. Слыхал я, что к востоку отсюда лежит море и корабли отплывают по нему в заморские земли, к югу высятся священные камни, прозванные Стоунхенджем, а на западе распростерся град великий Лестер, где множество блистательных зданий такого великолепия, что простой люд в изумлении трет глаза, думая, что не наяву они видят все это, но во сне.
К жертве чумы приближается крестьянка.
КРЕСТЬЯНКА. Прочь, ты, зачумленный дьявола!