треснувшись макушкой о потолок! Почему так низко? Он вскинул руку, чтобы потрогать пострадавшую макушку, но не смог: отставленный локоть уперся в стену. Стало дурно и страшно. Он помнил все, что было, до последнего укола – пусть плохо, через какой-то туман, но помнил. Распятое тело на кровати, какой-то «приговор», «трое суток высшей меры»… Что за бред?! Он завозился, выпластал обе руки из-под тряпок, принялся ощупывать стены и потолок. Дыхание перехватило, мурашки поползли по коже. Он ощупывал шершавые доски с заусенцами – упирался в них плечами! Прощупал потолок – до потолка, в натуре, было сантиметров десять! Натужился, принялся давить на него – можно подумать, что потолок отъедет… Он забил ногами – но и там все было плохо. Майор лежал в деревянном ящике, а вокруг было глухо и темно…
Сунули в гроб и закопали в землю? Не может быть, это какое-то средневековье… Страх обуревал, майор задыхался и из последних сил пытался сосредоточиться и проанализировать ситуацию. Он затаил дыхание и прислушался. Глушь глухая… И такое ощущение, что над ним многометровые пласты земли…
– Суки!!! – заорал он во всю мощь легких. – Вы покойники, мать вашу!!! – и добавил такую витиеватую фигуру речи, что стало легче, невзирая на приступ кашля.
Не могли его заживо похоронить, за что?! А если он действительно в гробу?.. Чушь, это не гроб, это какой-то примитивный ящик, в наше время даже безденежных старушек хоронят в нормальных домовинах, где все устлано нарядной тканью… Огульнов снова завозился, стал повторно ощупывать «декорации», тряпки под собой и на себе. Его «заботливо» снабдили одеялами, чтобы не замерз – не май месяц. К черту! Все равно замерзнет, если пролежит здесь еще немного. Он устал бороться со страхом, расслабился, досчитал до десяти, начал все заново. Определил, что ящик длинный, внутри несколько одеял, он может сбрасывать их с себя или закутываться в них. Щелей между досками нет, но воздух поступает (пусть немного и плохого качества). Почему? Он вывернул ногу и почувствовал, как судорога поползла от пальцев по лодыжке. Замер, но справился с этим. Облегченно вздохнул. Судорога в тесном пространстве – почти приговор. Майор был в своих ботинках. Куртка – тоже своя, под курткой джемпер. Его одели, пока он пребывал в прострации. Вот же твари… Брюки, ключи, какая-то мелочь в тысячных купюрах, телефон… Не может быть! Он выудил, задыхаясь от волнения, свою навороченную «Нокиа», неужели проворонили, уроды? Поднес к глазам, ткнул в джойстик, зажегся экран! И чуть не завопил от разочарования – сим-карту удалили! Можно поиграть в «сердитых птиц», полюбоваться фотками на карте памяти… или использовать телефон в качестве фонарика! Впрочем, недолго – аккумулятор уже садился.
Мерклый свет прыгал по доскам, по тряпкам, что-то впереди, над ногами… Он всмотрелся: кусок трубы диаметром сантиметров восемь, врезанный в дерево, – по нему поступает воздух с воли. Лучше не пинать эту штуку, даже в ярости, мало ли что. Под правым коленом что-то было,