буфет кухонный нож.
– Ты же знаешь, что Юрек Вальтер мертв!
– Знаю. – Йона задернул занавески и на кухонном окне.
– Может, поговорим о нем?
– У меня сил не хватит. – Йона повернулся к ней; в его голосе было что-то беззащитное.
– Хорошо, – серьезно ответила Валерия. – Но ты не оберегай меня, я выдержу все, что ты расскажешь, честное слово… Я же знаю, на что ты пошел, спасая Сумму и Люми. И понимаю, насколько он был опасен.
– Это просто чудовище… он проникал в самую суть своей жертвы… опустошая человека.
– Но теперь все позади. – Валерия потянулась погладить его. – Тебе ничто не угрожает, он мертв.
Йона кивнул.
– Просто воспоминания… Когда я узнал про могилу Суммы, то словно ощутил его дыхание.
Йона снова подошел к окну и выглянул в щель между шторой и окном. Валерия смотрела ему в спину из темноты кухни.
Когда они сели за стол, Валерия попросила рассказать про Юрека Вальтера подробнее. Йона положил руки на столешницу, чтобы унять дрожь, и тихо заговорил:
– Ему ставили разные диагнозы… Шизофрения, хаотическое мышление и острые психотические состояния с крайне агрессивными эпизодами, но это все ерунда… никакой он не шизофреник… Единственное, о чем мог рассказать тот или иной диагноз, – это то, какой психиатр его выдал и насколько он был напуган.
– Вальтер осквернял могилы?
– Нет.
– Ну вот видишь. – Валерия выдавила улыбку.
– Юреку Вальтеру не нужны трофеи, – тяжело продолжил Йона. – Он не извращенец… его страсть – разрушать людей. Не убивать, не истязать… он не останавливался перед убийством, но, чтобы понять его, надо знать: он хотел уничтожить свои жертвы изнутри, потушить в них искру жизни…
Йона постарался объяснить, что Юрек отнимал у своих жертв все, а потом наблюдал, как они продолжают жить – ходить на работу, есть, сидеть перед телевизором, а потом вдруг наступал жуткий момент, когда эти люди понимали: на самом деле они уже мертвы.
И вот они с Валерией сидят в темноте, и Йона рассказывает о Юреке Вальтере. О самом жестоком серийном убийце за всю историю Северной Европы, который, тем не менее, оставался неизвестным широкой общественности, потому что на всех касавшихся его документах стоял гриф секретности.
Рассказал Йона и о том, как он и его коллега Самюэль Мендель шли по следу Вальтера.
Они начали по очереди дежурить у дома одной женщины, оба ребенка которой исчезли при обстоятельствах, наводивших на мысль о других подобных случаях.
Дети словно сквозь землю провалились.
Вскоре стало ясно, что в последние годы очень многие из пропавших без вести принадлежали семьям, которые и так недосчитывались некоторых своих членов.
Йона замолчал и посидел, сцепив руки в попытке унять дрожь. Валерия заварила чай, поставила на стол две кружки и стала ждать, когда Йона сможет продолжать.
– Наступила оттепель, она длилась две недели, – снова заговорил он. – Но днем начался снегопад… и на старый снежный пласт ложился слой свежего снега…
Йона