уже много колод, успела пообщаться со всеми мастерами и мастерессами. Только одно омрачало настроение девушки: она никак не могла найти Освальдо. Взгляд Аделины то и дело скользил по веселящейся толпе, но нигде она не видела жениха.
– Это возмутительно! – Прошипела Мионела, подскочив сбоку к Аделине и ухватив её за локоток, потащила сквозь толпу веселящихся адептов в сторону выхода из зала. Беглые вопросы не дали результата и Адель позволила вывести себя за огромные двери. Стоило им немного пройтись дальше по коридору и свернуть, как Мионела остановилась и гневно сверкнула глазами на подругу.
– Мили, что происходит? Я чем-то…
– Я всё понимаю, Лина, вы с Освальдо не женаты, всего лишь помолвлены и ты дала ему время нагуляться, – выговаривала она, шипя, поскольку не хотела, чтобы её высказывания разнеслись по всему коридору, в то время как у Аделины с каждым её словом вытягивалось лицо. – Но, милая моя, ты просто безрассудно много позволяешь ему!
– О чём ты? – Ошарашенно прошептала Адель, потому что смысл сказанного подругой отказывался восприниматься её сознанием.
– О том, что он… – Мионела поморщилась, видимо сдерживаясь, чтобы не выругаться, – он – твой женишок – перешёл все границы дозволенного! Они с этой! С этой иномирянкой, хохоча, уединились в его кабинете!
– Мили, – прошептала Адель, не веря, не желая верить: – этого не может быть!
– Да что ты говоришь! Мне сейчас адептки с четвёртого потока рассказали и что, ты думаешь, я поверила? Нет, я сама поднялась на этаж, к его кабинету, а оттуда слышно их милование!
Аделина, уже не слушая подругу, направилась к широкой мраморной лестнице, уводящей на второй этаж. Мионела было увязалась за ней, но Адель мрачным тоном попросила оставить её.
Девушка просто до ужаса боялась того, что сказанное окажется правдой, надеялась на то, что Мионела что-то приврала, приукрасила свои бесстыжие фантазии, ведь она всегда недолюбливала Освальдо.
Лестница закончилась на удивление быстро, так же как и широкий коридор. Даже сюда доносилась музыка из зала торжеств, где вовсю гуляли, радовались жизни, но вместе с музыкой, из-за двери, напротив которой остановилась Аделина, слышались томные стоны.
Надежда маленьким, строптивым огоньком теплилась в душе: – «Это не он! Не может быть он! Там просто кто-то другой, кто-то, кто самовольно укрылся в его кабинете!»
Адель нажала на ручку и та с лёгкостью поддалась. Всё такое знакомое… большие окна, на которых сейчас задёрнуты шторы, горит артефакт светляк на столе, и на этом же столе, опрокинувшись на спину с опущенным до талии платьем, лежит та девушка-иномирянка, демонстрируя упругие, торчащие холмики с острыми сосками. Девушка стонет и оплетает ногами мужскую поясницу. Мужчина со спущенными штанами, расположившись между раскинутых ног иномирянки, с глухими стонами ритмично двигается.
Аделина ошарашено застыла, не в силах сделать шаг ни в кабинет, ни назад. Она не могла поверить в то, что это именно Освальдо,