и политическую теорию П.-Ж. Прудона, развивал мысли о насильственных истоках происхождения государства и необходимости преодоления власти в обществе100.
В 1860-е гг. идеи П.-Ж. Прудона получили широкое распространение среди радикальной интеллигенции в России. Первыми представителями анархистской мысли нового поколения стали адепты прудонизма Л.И. Мечников, Н.Д. Ножин и Н.В. Соколов. Одной из наиболее интересных фигур, с точки зрения последующего влияния на международную научную и либертарную мысль, является Лев Ильич Мечников (1838–1888) – выдающийся публицист, социолог, географ, брат выдающегося физиолога И.И. Мечникова. В своих статьях 1860-х гг., опубликованных в «Колоколе», он пытался переосмыслить прудонистскую социально-экономическую доктрину с революционных позиций. В частности, Мечников подверг критике своего Прудона за противоречивую трактовку собственности, признаваемой как первоисточник социальной несправедливости, с одной стороны, и основу свободы человека – с другой. Основное внимание он акцентировал на взаимосвязи этатистских порядков и отношений частной собственности: «Никакая форма общественности, кроме государственности, при порядке собственности невозможна, потому что государство есть насильственное, катаклистическое, или политическое примирение экономически разрозненных собственнических интересов»101. В отличие от других прудонистов, предлагавших реформистский путь анархистских преобразований, Мечников считал невозможным для России преодолеть существующий строй без революции – «исторического катаклизма»102. Возможность анархической революции он выводил из анархических традиций в историческом опыте русского народа. В России, полагал Мечников, народ, привыкший рассматривать власть как авторитарное начало, подавлявшее все проявления свободной жизни, «никогда не просил у власти организации и стремился удовлетворить в другой области свою потребность в покое, порядке и равновесии, посредством внегосударственных учреждений»103. Будучи раздавлено в результате ига Золотой орды и политики князей и царей, в XVI–XVII вв. анархическое начало переместилось в казачьи «воинственные мужицкие республики», выразившие «истинно национальные русские тенденции» – автономию общин и регионов, равновесие коллективной солидарности и личной свободы в повседневной жизни, стремление к совместному владению природными богатствами и их справедливому распределению104.
В своих трудах 1870-х гг. Мечников подверг критике дарвинистские представления о законах вражды и конкуренции, как основном двигателе общественного прогресса, считая их применимыми лишь в отношении животного мира, представляющего «мир желудочных и половых интересов; мир растительных и животных индивидуальностей, состязающихся и изменяющихся в неустанной борьбе за существование»105. Мечников доказывал, что для людей, как существ, живущих в обществе, характерны в большей степени построенные на альтруизме отношения товарищества, взаимопомощи, – «мир кооперации, т. е.