единосущен Богу-Отцу, и рожден «прежде всех веков», и не сотворен.
Символ веры был, если можно так выразиться, освящен государством в лице Константина. Арий же и его ближайшие сторонники были сосланы (сам лидер – в Иллирию[8]), хотя многие ариане подписали Никейский Символ.
Но история с арианской ересью была еще далека от своего завершения. Уже вскоре после собора ариане постепенно восстанавливают свое влияние. Продолжая отказывать Христу в «единосущии», так называемые полуариане развивают идею о «подобосущии». Они же утверждают, что Христос, конечно, не един с Богом-Отцом, но полностью подобен ему. Различие между двумя словами – «единосущий» (Ьотошюз) и «подобосущий» (Ьотсдшюз) – небольшое. Историк Гиббон не зря говорил, что весь спор между двумя лагерями христиан происходил вокруг одной йоты. Однако, конечно же, ситуация с арианством была гораздо сложнее.
История этого течения и его распространения в Европе содержит ряд крутых поворотов. Арианство менялось, приспосабливалось то к аристократии, то к народным массам, то к империи, именно поэтому приходится постоянно менять акценты в рассказе о спорах ариан с ортодоксальными христианами.
Итак, изначально речь шла о богословском споре, инициированном амбициозным священником, рвущимся к епископству. Почему ортодоксы выступили против его идей? Вероятно, дело было, например, в том, что Арий старался пользоваться методами греческих философов. Он пользовался стройными логическими построениями, системой философских доказательств. Это было не выгодно ряду церковников, которые полагали, что главное в христианстве – это вера. Противоречия в догматах лишь подчеркивают бесконечное превосходство Бога над человеком, который должен приходить к Христовой вере сердцем, а не умом. «Верую, ибо абсурдно», – утверждал Тертуллиан.
Императора Константина, видимо, эти рассуждения интересовали мало. Он стремился прекратить религиозные распри и поддерживал то течение, которое ему казалось доминирующим. Но после Никейского собора ситуация изменилась. Константин убедился в том, что многие восточные жители легче принимают арианство. Оно со своей четкой логикой, строгой и понятной божественной субординацией (Бог-Отец – выше всех, Сын Бога и Дух Святой – ниже него) становилось наиболее распространенной формой христианства среди египтян, греков, палестинцев. Благоволил к Арию и двор императора, в частности его влиятельная сестра Констанция. Аристократам были по душе выдержанные в духе античной философии произведения опального священника.
Была и еще одна весомая причина изменения политики в отношении ортодоксальности христианства и арианства. На Никейском соборе Константин отчетливо дал понять, что он думает об отношениях светской власти и христианства. Он и до того регулярно вмешивался в церковные дела. А теперь даже составление самого Символа веры христиан находилось в руках императора. Это вызывало