чистого отсутствия, словно магическое зеркало, отражающее онтологическую структуру свидетеля или свидетельства. В таком случае дух как бы не содержит в себе никакой собственной информации, но является лишь переносчиком смыслов. Я заметил, что, если погрузить в излучение пустого поля аурический контур Олиной читты, то на эфирную поверхность проявляются до предела интимные элементы ее кармического комплекса, но по-джентльменски не стал подглядывать за дамой. Впрочем, за молодым человеком тоже.
Потом выяснилось, что мост у Лянгара пара перешла еще до того, как это сделал я, но направилась потом не на Хазрати-Бурх, а к верховьям Оби-Хингоу, в Пашимгар, к ишону Халифе. Навестив старца и на всякий случай поинтересовавшись, не водятся ли в этих местах страшные волосатые существа, Битник с Олей двинулись через сангворскую переправу к верховьям Оби-Мазора.
Теперь ребята поселились в мехнонхоне, обложившись курпачами, и Оля прорубилась здесь безвылазно дня три. По вечерам она зажигала керосиновые светильники и, словно ориентальная гетера на пестрых шелках, кайфовала с чаем и трубкой.
Однажды я заглянул к ним и обалдел. Оля, как обычно, полулежала на курпаче, прислонившись спиной к стене, а Битник ковырялся у себя в рюкзаке. И вдруг в этот самый момент из щели шириной в пядь над Олиной головой появилась змея. Она высунулась на локоть, сделала несколько горизонтальных движений, словно осматриваясь и двигая туда-сюда своим раздвоенным языком, и через несколько секунд скрылась обратно. Я ничего не стал говорить ни Оле, ни Битнику. Зачем зря нервировать ребят? Змея, видимо, посмотрела, кто у нее в гостях, и успокоилась. Ведь наги очень мудрые, попусту нападать на людей не будут…
На четвертый день Оля начала тянуть Битника назад в Душанбе. Что мост у Лянгара снесен, им сообщили только в Сангворе, на пути сюда. Вместе с тем выяснилось, что новый мост построят не раньше, чем через несколько недель. Понимая непреодолимость водной преграды, Битник с Олей решили пробираться к Миенаду по другому берегу Оби-Хингоу. Перейти на ту сторону потока можно было недалеко от Хазрати-Бурха, если идти вниз по руслу Оби-Мазора. В общем, они отправились… и застряли на плотно поросшем джангалом[76] склоне напротив Лянгара, несколько дней провисев на очень крутой вертикали, часто казавшейся вообще непроходимой. С большими ломками им удалось-таки добраться до нормальной тропы, где больше не надо было никуда карабкаться и не приходилось то и дело натыкаться на свежее медвежье дерьмо, которым местный топтыгин демонстративно метил свою территорию.
Я подозреваю, что такими блужданиями парочку «наказал» Хазрати-Бурх за техтель-мехтель[77] в священном месте. Интересно, что здесь же произошла еще более показательная история. Человек по имени Леня Асадов (душанбинский армянин, горный инструктор и почитатель Мирзы[78] – «старшего брата Раджниша») и его русская жена Света (тоже инструкторша и все прочее) прибыли к мазару,